Складывалось впечатление, что он развлекался.

Словно кто-то могущественный заскучал и решил встряхнуть мир, устроив представление. Потому что исчез он без следа, будто и не было никогда. Оставил уйму легенд, слухов и теорий.

Сам стал легендой, собственно. Знаменитости не сыскал, по понятным причинам его деяния не оглашали на широкую публику. Но знали алхимики и другие причастные. А уж тайна изготовления пыльцы не давала покоя поколениям мастеров.

— Говорят, что схрон его где-то есть, — упоённо вещал Игорь Ярославович. — Где хранятся все рецептуры. И тот, кто сможет пять главных творений повторить, отыщет это хранилище.

Да уж, весёлый маг. Так стимулировать жажду познания нужно ещё уметь. Его бы преподавателем в академию вернуть. Рискованно, но зато точно познавательно было бы.

Я уже и сам захотел познакомиться с такой выдающейся личностью.

Первым творением и была та самая пыльца забвения. Данных о ней было больше всего, так что каждый уважающий себя алхимик, стремящийся найти сокровищницу знаний, начинал с этого.

Тема запретной не была, но и одобрения не вызывала, потому что воздействие пыльцы переходило грань официально допустимого в магии. Неофициально, конечно же, все желали иметь подобное в арсенале.

Воротынский много деталей мне рассказал. Что классические схемы не применялись, к примеру. Не было напитки даром, как порой делалось для эффективности. Хотя зелье само по себе не природный магический материал, но у артефакторов была возможность вложить в отвар определённые качества нужного аспекта.

Тогда выясняли по горячим следам, поэтому ошибки быть не могло. Следы обнаружили бы, а их как раз не было. Ни ментальной силы, ни иллюзий, ничего похожего на произведённый эффект. Видения возникали по другим причинам.

То есть настолько виртуозная комбинация трав и выдержка отваров.

Именно это и будоражило умы алхимиков. Ведь, получается, каждый мог бы справиться самостоятельно. Обманчивая вершина, если вдуматься, но манила она многих.

— А вы хорошо знаете эту тему, — отметил я.

— Конечно, я знаю эту тему, — хмыкнул алхимик. — Я изучил её вдоль и поперёк. И мои исследования дали мне одну из научных степеней, вообще-то. Первую, если быть точным. И первым был, кто попробовал воссоздать старинные рецептуры.

Попробовал, значит.

— И у вас… — я резко умолк, не закончив логичный вопрос.

Получилось ли у него.

Чёрт! Одна модель, схожие характеры и методы. Только сам об этом думал, а банальный вывод упустил. Если этот старичок с собачкой смог скрыть воспоминания Ивана, то что ему мешало проделать то же самое с Воротынским? На этого воздействовать не сложнее, чем на парня. Игорь Ярославович как увлечённый человек, поддавался воздействию ничуть не хуже, чем человек неискушённый.

— Будь готов, — отправил я мысленный приказ джинну.

Если я столкнулся с такой же ментальной ловушкой, то придётся и алхимика отправить в безопасное место, прежде чем задавать вопросы. В пустыне нынче будет очень оживлённо.

Чем опасны алхимики?

Собственно, любой бы ответил на этот вопрос, что ничем, если при них нет какого-то зелья или соответствующих материалов. Ответил бы и очень ошибся.

Такое же заблуждение было насчёт артефакторов. Мол, без лаборатории и подходящего инструмента ничего они не могут противопоставить тому же стихийнику, если сам не владел более-менее боевым аспектом магии.

Сложилось так исторически, потому что и алхимики, и артефакторы были весьма мирными профессиями. Да и создание артефактов и эликсиров требовало вовлечения и концентрации, так что среди них в основном были не самые общительные люди. Вот и получилось так, что недооценивали.

Чем опасны ремесленники?

Когда во мне пробудился дар артефакторики, я очень расстроился. Был мальчишкой, мечтающим о странствиях, подвигах и великих наградах. Учитывая моё детство, стремление стать сильным и всех победить было оправдано и понятно. Артефакторов уважали, конечно, но это же совсем другое!

Я усмехнулся, вспомнив, как стащил из амбара старый мешок, плотно набил его соломой и камнями и колотил его ночами, пока никто не видел. Ставил удар, но так неумело, что в первой же драке получил по полной.

А потом пришёл учитель и показал мне совсем другой мир. Настоящий. Полный опасностей, вызовов и таких задач, что мне бы хватило на несколько жизней. А ещё научил меня истинной силе. Силе разума, хладнокровности и уверенности в любой ситуации.

— Даже когда перед тобой предстаёт дракон, думай о том, сколько стоит его шкура, — так говорил он. — Допустишь малейшую мысль о том, как бы выжить, считай погиб. Неважно, что торговать шкурами дракона ты не станешь. Зато к проблеме относиться иначе будешь, а значит, и решение найдёшь наилучшее.