— Господин, зачем вы надели это платье? — Пен с укоризной покачал головой.

— Считаешь, лучше было убегать от муженька Люсинды голышом? — Вельт ухмыльнулся, но тут же снова поморщился. — Он объявился так внезапно, что я успел найти только свои подштанники. Это платье — первое, что попалось мне под руку в шкафу соседней комнаты. Хвала богам, оно принадлежало какой-то крупной даме, и я смог его кое-как натянуть на себя.

— Ваша безрассудность вас до добра не доведет, господин, — Пен вздохнул. — Когда вы уже остепенитесь?

— Эй, Пен, не занудствуй, дай мне еще пожить немного свободным, — Вельт украдкой глянул на свое запястье и сжал челюсти.

Вот какого демона появилась эта метка? Это что ж значит, конец холостяцкой жизни? Нет, он, Вельтимор Брисед, так это не оставит! В то, что такие узы разорвать невозможно, Вельт не верил. Он слыхал об одном способе, как избавиться от подобной супружеской кабалы. Для этого, правда, придется задержаться в дороге, но дело того стоит.

— Господин, не хочу вас расстраивать, но выглядит здесь все плохо, — голос слуги выдернул его из мыслей. — Мне кажется, дротики были ядовиты.

— Вот что мне в тебе нравится, Пен, так это твой оптимизм, — Вельт закусил губу от нового приступа боли. — Чтобы я делал без твоей поддержки?

— Я серьезно, господин, следы от них не похожи на обычные раны…

— Хочешь сказать, я умираю? — Вельт криво улыбнулся. — Ну что ж… Зато в расцвете лет и свободным.

Его вдруг бросило в жар, а потом так же резко в холод. На лбу выступила испарина, мышцы свело. Неужели конец действительно близок?

— Вам нужен лекарь, господин, — строго сказал Пен.

— И где мы его найдем в этой глуши? — Вельт выглянул в окно: дорога шла через лес.

— Недавно был указатель на Красный лог, это небольшой городок, но лекарь или даже целитель там точно должен быть. До него осталось около часа езды, господин.

— Надеюсь, я за это час не отойду в мир иной, — Вельт откинулся обратно на спинку сидения.

Все его тело уже охватила мелкая болезненная дрожь. Если так пойдет дальше, то он точно не дотянет до треклятого Красного лога, или как там его…

— Вы уж постарайтесь, господин, не отойти, — Пен как всегда говорил серьезным тоном, что у Вельта, вопреки боли, снова вызвало улыбку. — Иначе ваши батюшка и старший брат голову мне оторвут.

— Вот уж сейчас думать о батюшке и старшем брате, — пробормотал Вельт, закрывая глаза. — Но так уж и быть, ради тебя, Пен, не буду туда торопиться…

Он начал проваливаться в небытие, выныривал оттуда, лишь когда карета подскакивала на очередной выбоине, а после вновь погружался обратно.

— Подъезжаем к Красному логу, — сквозь дрему услышал Вельт слугу.

Затем почувствовал, что экипаж замедлил ход. Кажется, Пен выглянул в окно и спросил кого-то о лекаре.

Карета снова поехала быстрее.

— Вот, дом целительницы местной, — проговорил Пен. — Только что это? Куда это она уходит? — он опять высунулся в окно. — Шульт, нужно задержать ее!

— Да-да, задержите любым способом, — просипел Вельт, плохо понимая, что происходит. Знал только, что от этого зависит его жизнь.

Карета резко остановилась. Из открывшейся дверцы на Вельта пахнуло прохладным вечерним воздухом. Затем несколько секунд какой-то возни — и лошади вновь пустились вскачь.

— Да кто вы такие? Что вам от меня нужно? — раздались возмущенные женские крики почти над его ухом.

Вельт приоткрыл один глаз: целительница оказалась совсем молодой и даже симпатичной. При других обстоятельствах он бы непременно осыпал ее комплиментами, но сейчас лишь раздраженно поморщился и попросил:

— Девушка, можно кричать потише? Голова жуть как болит.

Она действительно вдруг замолчала, удивленно на него глянув.

— Премного благодарен, — кивнул Вельт — и окончательно потерял сознание.

***

— Да кто вы такие? Что вам от меня нужно? — я была возмущена до края. И напугана, что уж таить.

Усатый мужичок, что затащил меня сюда, смотрел серьезно и встревоженно, но крепко держал меня за локоть. В карете было тесно, душно, пахло потом и, настораживающе — кровью. Рядом со мной кто-то пошевелился, и послышался то ли стон, то хрип:

— Девушка, можно кричать потише? Голова жуть как болит.

Я скосила глаза и чуть отшатнулась, не понимая, то ли передо мной столь крупная мужеподобная дама, то ли мужчина, хм, в женском платье. В сгустившихся сумерках трудно было сделать однозначный вывод.