<p> В течение нескольких дней в городах Мадриде и Ла-Корунье были обнаружены два мужских трупа, в животе каждого из которых был зашит плод. В обоих случаях анализ ДНК подтвердил биологическое отцовство убитых.</p> <p> Расследуя эти жестокие преступления, команда инспектора Элены Бланко окажется в лабиринте предательств и преступлений, следы которых ведут на самые высокие этажи власти.</p>
Часть первая
Я совершил тягчайший из грехов,
Я не был счастлив. Нет мне оправданья.
Х. Л. Борхес.
Ей повезло, только и всего. В день, когда пропали три ее подруги, они собирались все вместе походить по распродажам в торговом центре «Лас-Мисьонес», но в последний момент Виолета отказалась: у нее поднялась температура, и сил выйти из дома не было. Свернувшись под пледом на диване, она представляла себе, как подруги бродят по магазинам и хохочут, жутко счастливые. Больше она никогда их не видела. Она оплакивала их, но нельзя сказать, что их исчезновение ее потрясло: женщины в Сьюдад-Хуаресе часто пропадали без следа. Виолета размышляла о капризах удачи, от которых судьба женщины зависит куда больше, чем от ее усилий и воли, когда несколько недель спустя одна из знакомых работниц на фабрике прошептала ей на ухо:
— Их нашли…
О том, живы они или нет, и речи не было.
— На холме Кристо-Негро. Их убили и выпотрошили…
Ломас-де-Полео, Лоте-Браво, Кристо-Негро — все это были пустыри, чьей-то злой волей обращенные в кладбища.
Три года назад Виолета поселилась в квартирке в районе Парахес-дель-Сур. Вместе с чемоданом она привезла в Сьюдад-Хуарес свою давнюю мечту — перебраться в Америку. Она оставила позади свое прошлое и парня-уголовника, который крал кошельки у зевак на рынках и террасах кафе, проникал в покосившиеся домишки в Экатепеке и вскрывал проволочной отмычкой автомобили. Он и Виолету пытался приобщить к своим занятиям. Такая жизнь была не для нее.
В двадцать один год Виолета была стройной блондинкой с медовыми глазами, за которые мужчины неустанно осыпали ее комплиментами. Она верила: ее ждет лучшее будущее.
Но ее внешность идеально соответствовала профилю жертвы. В демонстрации, организованной «Голосами без эха», общественной организацией родственников похищенных женщин, чтобы заставить федеральную полицию принять меры и положить конец убийствам, участвовали десятки девушек — таких же, как она. Но Виолета больше, чем в полицию, верила в судьбу, которая уберегла ее от похода по магазинам с подругами.
— Кем надо быть, чтоб сотворить такое? — произнес кто-то поблизости. — Даже сердца им вырезали.
— Мой парень читал, что одной раскроили череп и вынули мозг.
Виолета отошла, чтобы не услышать еще больше. Ей не хотелось вспоминать, как описывали тела ее подруг в газетах. После демонстрации девушки с фабрики отправились в бар на проспекте Висенте-Герреро, но Виолета, извинившись, отделилась от компании.
Сидя на скамейке в парке напротив собора Девы Гваделупской, она пыталась собраться с мыслями и представить себе, как окончит курсы программирования и — когда-нибудь — заживет в Америке.
Он сел рядом и улыбнулся ей:
— Вид у тебя нерадостный.
Он отпустил шутливый комплимент: как это, такая красотка — и грустит? Виолете польстило его внимание; она и сама не заметила, как рассказала ему все: и о подругах, убитых на холме Кристо-Негро, и о тоске, которая охватывала ее, будто лихорадка, стоило представить, какие страдания выпали им на долю.
— Вернуть твоих подруг я не могу, зато могу сделать так, чтоб ты несколько часов о них не думала.
Его звали Нестором. Ему было около тридцати, он был хорош собой, любезен и тепло улыбался ей. Они прогулялись по проспекту, зашли перекусить в ресторан (заплатил Нестор), он проводил ее до двери и распрощался, но в ближайшие дни они встретились еще не раз, и Виолета поняла: он не беден. Одежда от модных брендов, деньги из кармана льются рекой, пикап «форд-рейнджер». Правда, не самый огромный, но все же, глядя, как Виолета садится в машину рядом с Нестором, любая девушка хотела бы оказаться на ее месте.
Кое-кто из подруг предостерегал Виолету: ее новый поклонник мог оказаться котом. Так называли мужчин, которые влюбляли в себя молодых и красивых женщин, — в некотором смысле ее фигура и медовые глаза были скорее проклятием, чем даром, — а потом продавали их главарям наркокартелей. Но это не про Нестора, говорила она себе, он точно не кот; просто ей улыбнулась удача, невзлюбившая ее подруг; ею заинтересовался красивый и достойный мужчина. Он был добр к ней и предложил помощь, чтобы она могла уйти с макиладоры и посвятить время учебе, готовясь к будущей лучшей жизни. А еще позвал ее на несколько дней в Акапулько. Виолета представила себе отель на берегу моря, роскошные рестораны, прогулки в обнимку с Нестором — и решила не слушать ничьих предостережений, ведь ей сопутствовала удача.
— Я хорошо выгляжу?
— Ты всегда хорошо выглядишь, детка.
Они мчали по Панамериканскому шоссе; Нестор вел, а Виолета сидела рядом и нервно косилась на него. Они собирались поужинать и переночевать на ранчо Санта-Касильда, принадлежащем Альбертито Сеспедесу, которого Нестор называл своим крестным. А еще Нестор на него работал. Там будут важные люди, может, даже выступит какой-нибудь актер или музыкант. Такие вечеринки Виолета раньше видела только на страницах журналов.