— Если очень надо — встану.

— Тогда прошу сюда, — указал я на ритуальный круг.

Павел телекинезом выдернуть все те трубки и иголки, что в нём торчали. Запищали датчики, но мы на них забили. Дождавшись, когда мужчина займёт позицию, я приступил к делу.

Взяв его меч, который сам и выковал, вогнал клинок мужчине в грудь.

Погнали.

Зануде имелось много чего сказать по поводу возвращения к работе. Так сразу и не определишь, чего больше — плохого или хорошего.

Прямой доступ к императору, полная свобода действий — это дало возможность работать с Эварницким нормально. И, удивительное дело, такой подход приносил плоды. Многие проблемы удавалось решать на стадии их формирования. Или не решать, если в этом был смысл, как с тремя кланами, которые император был не прочь потыкать раскалённой палкой в виде Эварницкого, который за пять минут умудрился втоптать в грязь всех молодых дарований, обозвав их бездарями.

Зануда дал этому термин — управляемый хаос. После уничтожения Самохина у Эварницкого закрепилась определённая репутация того, кого лучше не трогать. Слишком дорого обойдётся. Что значительно упрощало работу с ним.

В остальном, если бы не подобные инциденты, Зануда бы проблем не знал. Платят — отлично. Есть доступ напрямую к императору. Это породило много врагов, но куда же без этого. Влияние тоже росло. Как и список обязанностей. Проявив себя, на Зануду скинули обязанность предоставлять аналитику по некоторым вопросам, для более комплексной оценки ситуации. В переводе это означало, что императора серьёзно беспокоит то, что ему регулярно сильно почищенные доклады на стол кладут.

Всё бы ничего, но фоном шла война, и мужчина видел, как та постепенно затягивает Давида. Страшно представить, к чему это могло привести.

Тот самый случай, когда порождение хаоса лучше не трогать, но ситуация такова, что оставить его в покое не получается. Особенно после того, как уничтожили тело Мышкина. Сохранение его души снизило ущерб, появилась возможность сохранить уникальные знания, но остальные мастера после такого предупреждения от Рима разбежались, и кому решать проблемы проклятий, не осталось.

Кроме Эварницкого. Который прямо сейчас творил что-то совсем непотребное.

Зануда имел возможность послушать, о чём он говорит. Сложно не напрячься после слов «я тебя сейчас убью». Особенно после того, как Мышкина засунули в артефакт. Эварницкий и до этого здравые опасения вызывал, но сейчас… К нему приходит Самохин и исчезает, обращается в ничто. К нему прилетает умирающий Мышкин и оказывается в артефакте. И вот теперь Давид говорит прославившемуся мечнику, что убьёт его. Есть от чего забеспокоиться.

В палате происходило то, что обычной логике не поддавалось. Давид воткнул меч в тело «пациента». Тот, вопреки ожиданиям, вовсе не свалился замертво, а остался стоять. Лицо Богатырёва разгладилось, появилось умиротворение и в то же время сосредоточенность. Прибежал главврач, потребовал прекратить это немедленно. Зануде пришлось отвлечься, чтобы всех успокоить и не дать помешать Эварницкому. Мужчина понимал, что Давид вполне способен прикончить мечника или просто запихнуть того в меч, но с этим нужно разбираться постфактум, а пока ничего не случилось… Ну, собственно, случиться могло что угодно, и лучше этому не мешать.

Так оно и вышло. Случилось «что угодно».

Вернувшись, Зануда увидел буйство стихий вокруг двух мужчин. Золотые и белые искры образовали вихрь. Изображение передавалось с помехами. Что бы внутри ни происходило, это создавало помехи для аппаратуры. Рунный круг, казалось, раскалился. Давид стоял, нагло усмехаясь, с видом человека, полностью уверенного в своих силах. Говоря честно, выглядел он по-злодейски, и было не совсем понятно, на что направлена эта эмоция.

Но вскоре всё прояснилось. Внешне ничего нового не произошло, но Богатырёв покачнулся, и из него вылетело нечто тёмное, что сформировалось в чёрную кляксу, которую… Тут же сожрал молот, который Давид, не раскрывая глаз, достал из пространства. После этого он улыбнулся победно, самодовольно и расслабился.

Зануда этого не знал, но прямо сейчас Эварницкий проводил ритуал создания меча души, пойдя по принципу, что раз обычные методы не помогают и клин клином не вышибить, тогда придётся как следует жахнуть молотом. И то, что молот метафорический, находится в пространстве души, сути не меняло.

Несмотря на то что с задачей я справился и проделанной работой остался доволен, сама ситуация вовсе не радовала. Сразу по нескольким причинам. Очевидно, что меня и дальше будут дёргать для решения подобных вопросов. Также очевидно, что Рим сей момент в принципе пропустить не может. И ещё более очевидно, что мне не хотелось бы получить ответку. Ладно, если меня, так ведь и Елену пришибить могут.

Но недоволен я был по другой причине.

Как-то всё удачно складывается. Удачно — один элемент к другому. Кто-то атаковал душу мечника, а у меня, вот же неожиданность, нашёлся способ с этим разобраться. На первый взгляд, подобное стечение обстоятельств выглядело как обычная жизнь человека, который много что умеет и который много что натворил, но у меня закрадывалось подозрение, что кто-то играется с моей жизнью.

Есть логика в том, что прокляли именно Богатырёва, который ранее прикупил мой меч. Есть логика и в том, что позвали меня. Есть она и в том, что я нашёл способ решить проблему. В том-то и трудность. Всё логично, каждый элемент в этой истории тщательно подогнан к общей картине. Из-за своих подозрений я свалил не прощаясь. Точнее, попытался.