— Понимаю вас. Тем не менее я хочу всего лишь поговорить. Можем сделать это в любом месте в любое время. Или, если вы располагаете свободной минутой, можем пообщаться в машине, — указал он на солидное авто с дипломатическими номерами.

— Почему бы и не пообщаться, — пожал я плечами. — Искренне надеюсь, что это не ловушка.

— Как можно. Я же посол. Выкину что-нибудь такое и лишусь должности, — улыбнулся он.

Не особо спеша, надеясь, что Зануда там прибежит или хотя бы позвонит, городовые подойдут или ещё что, я дошёл до машины и забрался внутрь. Водительское место было огорожено тёмным стеклом. Внутри… Ну, наверное, ловушки не было. Я ничего такого не заметил и не ощутил.

— Чем обязан? — спросил я, когда мы уселись.

— Хотел сообщить, что наше предложение о переезде в Рим всё ещё актуально.

— Да неужели.

— Вас что-то смущает, Давид? — проникновенно спросил он, явно наслаждаясь ситуацией.

— Если не считать военного конфликта, почти ничего.

— О, это небольшое недоразумение, — отмахнулся он, будто это что-то незначительное. — Иногда между империями скапливается напряжение. Уверен, в ближайшие месяцы это закончится. Да и сами посмотрите вокруг. Торговля продолжается, как и дипломатические отношения. Посещение обеих империй =свободное. Думаю, вы, как божество, должны спокойно принять подобные… расклады, — подобрал он слово.

Как завернул. Божество.

— К тому же, — продолжил он обрабатывать, — мне прекрасно известно, как с вами здесь обошлись. Император настолько слаб, что не смог выполнить данное обещание. Подстава, тот фарс в суде, когда вас ложно обвинили и навесили непомерный долг — это что такое было? Есть ли смысл и дальше терпеть такое отношение?

— Не сомневаюсь, что у вас отличная разведка.

— О том деле только глухие не слышали, — улыбнулся мужчина. — Вот скажите, Давид. Что сами про это думаете? Вас устраивает ваше положение?

— Более чем.

— Нет ничего, что вы хотели бы изменить?

— Даже если есть, я предпочту менять самостоятельно, а не под крылышком у Рима.

— Чем обоснована такая принципиальность?

— Личных причин нет, — ответил я, подумав. — Я одинаково равнодушен ко всем империям смертных. То, что я ценю превыше всего — свобода. Золотая клетка Рима мне не интересна. Играть в ваши игры тоже не имею ни малейшего желания.

— Кажется, произошло недопонимание, — медленно проговорил он. — Позвольте быть с вами откровенным. Думаю, очевидно, что разведки всех государств работают… скажем так, по широкому профилю. Перетягивание ценных специалистов в, как вы сказали, золотую клетку — это один из способов конкуренции.

— Как и устранение специалистов, если не удалось переманить, — вставил я, улыбнувшись.

— Всё так, всё так, — вздохнул мужчина. — Рим многомерен, в нём есть разные центры силы. Как и везде. Насколько мне известно, сейчас нет никаких планов по вашему устранению. Не буду заверять, что они не появятся, но меньше всего мне хотелось бы угрожать. Если дойдёт до этого, вряд ли вы испугаетесь, а смысл тогда портить отношения? — рассмеялся мужчина, сводя всё к шутке. — Вместо этого у меня есть предложение получше. Как насчёт обмена опытом?

— Опытом?

— С мастерами. В здешней империи есть толковые мастера, но римские, смею заверить, куда лучше. Разве такой личности, как вы, не захочется с ними пообщаться?

— Не исключаю такой возможности, — ответил я, пытаясь понять, как именно меня завербовать хотят.

— Это можно легко устроить. Приезжайте в Рим погостить. Безопасность вам, разумеется, гарантируется.

— Вы же сами понимаете, как это звучит.

— Я бы мог показать вам подборку фотографией, как жены и любовницы высокопоставленных чиновников спокойно во время так называемой войны посещают курорты Рима и с удовольствием там тратят налоги своих граждан, но не буду. Вряд ли вы питаете иллюзии касательно человеческой природы. Зачем нам что-то предпринимать, если достаточно подождать? Не сомневаюсь, господин Эварницкий, что вы, как мастер, выпьете знания местной школы досуха и вам захочется добавки. Куда будет проще отправиться? Гулять по другим мирам в надежде найти что-то ценное или заглянуть к нам, где будет возможность обменяться опытом с родами, за спинами которых по две тысячи лет практики?

— Вряд ли эти роды так легко допустят меня до своих знаний.

— Поэтому я и сказал — обменяться. В Риме вы сыскали некоторую славу. Этого достаточно, чтобы вступить в переписку и быть приглашённым в гости. Впрочем, позвольте добавить немного огоньку.

Из артефакта пространства мужчина достал два кейса.

— Позвольте…

Открыв первый, он показал мой же щит. Тот, что я отправил одному из убитых мечников. Сверху разрубленного щита лежал конверт. Я подхватил его телекинезом, открыл, вытащил сложенный лист. Раскрыл и прочитал изящную вязь на латыни.

«Наши мечи лучше».

— Огоньку, говорите. Кто же отправил письмо? — спросил я ровным тоном.

— Род Аталиев. Молодой наследник, подающий надежды, увидел в вас достойного соперника. Это признание, господин Эварницкий. Не оскорбление, — уточнил он на всякий случай. — Позвольте теперь открыть этот подарок, — раскрыл он второй кейс.

Там тоже лежал щит. Целый. Чужой. И короткое письмо.

«Попробуй разрубить вот это».

— Вы правы, огоньку добавить получилось, — сказал я. — Это всё на сегодня?