• Петарда для создания эффекта выстрела.

• Слишком много возможных источников, чтобы проследить происхождение.

• Фитиль. Самый обычный.

• Слишком много возможных источников, трудно выяснить его происхождение.

• Очевидцы-офицеры сообщают о вспышке света. Никаких вещественных доказательств не обнаружено.

• Пиробумага.

• Слишком много возможных источников, чтобы выяснить ее происхождение.

• Обувь преступника: ботинки фирмы «Экко» 10-го размера.

• Шелковые волокна, окрашенные в матовый серый цвет.

• От комбинезона уборщика (иллюзионная трансформация).

• Неизвестный, возможно, носил каштановый парик.

• Красный земляной каштан гикори и лишайник пармелия консперса растут в основном в Центральном парке.

• Грязь, пропитанная необычным минеральным маслом. Отправлена на анализ в ФБР.

• Черная шелковая ткань, 72x48 дюймов. Использовалась для маскировки. Происхождение установить невозможно.

• Иллюзионисты часто используют ее.

• Применяет накладки, чтобы скрыть отпечатки пальцев.

• Накладки для пальцев.

• Следы латекса, касторового масла, грима.

• Следы альгината.

• Используется при выплавлении латексных приспособлений.

• Орудие убийства: белая шелковая веревка с черной шелковой сердцевиной.

• Веревка применяется для фокусов — «Смена цвета». Происхождение проследить невозможно.

• Необычный узел.

• Отправлено в ФБР и Морской музей — информации нет.

• Такие узлы применялись Гудини, освободиться от них почти невозможно.

• Использовал для записи в журнале регистрации исчезающие чернила.

ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ ПРОФИЛЬ ИЛЛЮЗИОНИСТА

• Преступник будет использовать прием отвлечения — против жертв и для того, чтобы спастись от полиции: физическое (для отвлечения внимания); психологическое (чтобы отвести подозрения).

• Бегство из музыкальной школы похоже на трюк «Исчезнувший человек». Слишком распространен, чтобы проследить.

• Преступник в первую очередь иллюзионист.

• Прекрасный манипулятор.

• Владеет также приемами протейской магии. Будет использовать костюмы для трансформации, нейлон и шелк, накладную лысину, накладки для пальцев и прочие латексные приспособления. Может выглядеть как представитель любого пола, возраста или расы.

По пути они ощущали множество запахов: цветущей сирени, лосьона для загара, дыма от жарящихся семейных барбекю из цыплят и ребрышек.

Пройдя по мокрой траве, Сакс и Кара приблизились к огромному белому шатру «Сирк фантастик».

— Так что, он больше чем твой начальник? — спросила Кара, заметив целующуюся на скамейке парочку.

— Линкольн? Да.

— Мне так и показалось... Как вы познакомились?

— Во время расследования серийного убийства. Несколько лет назад.

— Трудно, когда он в таком состоянии?

— Да нет, не трудно, — ответила Сакс, и это была чистая правда.

— Врачи могут для него что-нибудь сделать?

— Предлагают операцию, но это рискованно и, вероятно, ничего не даст. В прошлом году он решил не делать ее, и был страшно этим доволен. Так что пока все зависло. Но возможно, когда-нибудь он передумает. Поживем — увидим.

— Похоже, ты против.

— Верно. Много риска и мало пользы. По-моему, вопрос в том, насколько оправдан риск. Например, ты очень хочешь арестовать какого-нибудь преступника, собрала на него кучу бумаг. Получила ордер. Тебе известно, что он находится там-то и там-то. Станешь ли ты сразу выбивать дверь, если не знаешь, спит ли он или же стоит за дверью с двумя дружками и все они держат в руках «МП-5»? Или же предпочтешь вызвать подмогу, рискуя тем, что они ускользнут? Иногда риск оправдан, иногда нет. В данном случае я не уверена, что он оправдан. Но если Райм попытается, я буду вместе с ним. Именно так мы и работаем.

Затем Сакс рассказала, что Райм проходит курс лечения, включающий в себя электронную стимуляцию мышц. Кое-кому это дает обнадеживающие результаты, а так как вмешательство в функции организма здесь минимально, это менее рискованно, чем хирургическое вмешательство.

— Через несколько лет может наступить некоторое улучшение. Когда Райм за что-то берется, успех гарантирован на сто десять процентов. — Сакс вдруг умолкла; с чужими людьми она редко говорила о Райме. Но к Каре почему-то испытывала симпатию. — Он не любит, когда я говорю об этом, но иногда занимается только этими упражнениями. Райм исчезает, и день-два я ничего не слышу о нем.