– Я же тебя ни в чём не обвиняю. Просто в данной ситуации мы можем полагаться только друг на друга.

– Почему я должна тебе верить? Может, ты во всём этом и виноват?

– Знаешь, у меня были те же мысли насчёт тебя! – Я начал заводиться, но, видя её расстроенное лицо, успокоился. – Извини. Я понимаю, что тебе тяжелее, чем мне.

– Значит, тебя Семён зовут?

– Ну да.

Мы просидели в автобусе с полчаса, но копия Слави так и не появилась. Более того, в лагере вообще не оказалось людей. К тому же не нашлось никакой еды и в столовой. Всё выглядело точно так же, как тот мир, где я с другой Славей ел грибной суп. «Совёнок» представлялся игрушечной копией себя самого, как какой-то макет с советской выставки середины двадцатого века. Всё выглядело правильно и знакомо, даже царапины на лавочках были как будто бы на своих местах. Но, помимо людей, в этом лагере отсутствовали и всякие следы их пребывания: никаких личных вещей в домиках, мусора на дорожках или следов жизнедеятельности в уборных.

– Ты же говорил, что это пионерский лагерь. А где тогда пионеры? – спросила Славя, когда мы сидели в столовой и голодными глазами таращились на пустую кухню.

– Не знаю. Это место вообще больше похоже на макет «Совёнка».

– Макет? – непонимающе переспросила девочка.

– А ты знаешь, какие грибы съедобные, а какие нет? – сменил я тему на более актуальную для нас обоих.

– Грибы? При чём тут грибы?! – разозлись она.

– А при том, что неделю без еды мы здесь вряд ли протянем.

– Ты же говорил… – Славя вдруг заплакала, хотя слёз от неё можно было ожидать куда раньше. – Ты говорил, что мы скоро поедим! Я ничего не помню, так теперь ты меня ещё и обрекаешь на голодную смерть!

– Вообще-то, я тут совершенно ни при чём! Но ладно, я найду что-нибудь. Подожди здесь.

Естественно, виноватым я себя не ощущал ни в коей мере. Но спорить со Славей в таком состоянии – плохая идея. Другое дело, что я понятия не имел, где можно найти какую-нибудь еду. Проклятый мох, растущий с северной стороны деревьев, вряд ли сгодится в пищу. Наверняка в лесу есть земляника и орехи, а, возможно, и яблоки, но вряд ли этого хватит. Однако я всё же взял покрывало в домике вожатой, из которого можно было соорудить котомку, и отправился на поиски еды.

Раньше я не раз задумывался о том, смогу ли выжить, оказавшись в подобной ситуации. Однако все эти измышления были чисто теоретическими, и мне даже в голову не приходило изучать различные гайды выживальщиков, коих в интернете было предостаточно. Если постоянно готовиться к худшему, то оно рано или поздно наступит. Впрочем, как выяснилось, и если не готовиться – тоже…

Однако, помимо ягод и орехов, был ещё один вариант! Я вспомнил, что в бомбоубежище в шкафах лежали сухпайки. К тому же их там было достаточно много – возможно, даже хватит двоим на неделю. Я раздумывал некоторое время, стоит ли брать Славю с собой. Памятуя о её состоянии – вряд ли. С другой стороны, поход в старый лагерь может занять больше времени, чем я планировал. В итоге я вернулся в столовую.

– Не хочу тебя заранее обнадёживать, но есть у меня одна идейка. – Славя сидела в той же позе и на том же месте, на котором я её оставил.

– И какая же? – Она немного ожила.

– В лесу есть склад, на котором в моём мире были запасы продуктов длительного хранения, скажем так. – Мне совершенно не хотелось использовать слово «бомбоубежище».

– Почему ты думаешь, что они там есть, раз даже в столовой нет еды?

– Не проверю – не узнаю. – Я попытался максимально ободряюще улыбнуться.

– Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?

– Нет, как раз наоборот! Один я быстрее справлюсь. А тебе лучше поспать. Во сне хоть голода не чувствуешь.

– Как знаешь. – Всё это она говорила монотонно, словно вопрос собственного выживания её волновал постольку-поскольку.

Я отвёл Славю в домик Ольги Дмитриевны, а сам двинулся в путь. Идти в старый лагерь в этот раз было не так страшно, как ночью. Да и, в принципе, прошлого посещения мне хватило, чтобы изучить эту локацию – заблудиться было сложно.

Однако при свете дня вид здания старого лагеря заставил меня замереть на мгновение. Куда делись туман и призраки, виденные мной здесь ночью? Скрип карусели и задорный смех полупрозрачных детей? Здание выглядело тоскливо, даже жалко, и не вызывало решительно никакого страха.

Я вошёл внутрь и сразу обратил внимание, что повсюду не разбросаны детские игрушки, на столе не оказалось книги, да и в целом это место тоже напоминало какой-то макет, только очень старый. Шанс найти еду улетучивался с каждой секундой. Но раз уж пришёл… Я открыл люк и спустился вниз.

– Твою мать! Забыл фонарь! – чертыхнулся я. Впрочем, вряд ли бы он нашёлся в этом лагере.

Однако в бомбоубежище есть свет, а от лестницы до него не так уж и далеко. Постоянно спотыкаясь, я всё-таки кое-как доковылял до двери и с трудом открыл её.

Внутри всё выглядело примерно так же, как я и запомнил, только как будто чище. Не считая девочки, которая стояла прямо посреди комнаты! Невысокая девочка в пионерской форме с длинными тёмными волосами посмотрела на меня и хитро улыбнулась, когда я вошёл. Раньше я её в лагере точно не встречал.