Видя, что место возле папы немного очистилось, я скромной мышкой подошёл ближе к паланкину.

— Мой дорогой друг, — папа тут же прекратил разговор с одним из кардиналов и повернулся ко мне, — наконец-то ты подошёл.

— Святой отец, — низко поклонился я ему, — зачем я буду лезть вперёд людей, которые устроили вам такую красивую встречу, это было бы просто невежливо с моей стороны.

— Составь мне компанию, — попросил он и я тут же пристроился рядом с его паланкином.

Пий II вернулся к кардиналам и Козимо Медичи, и общался с ними всю дорогу до огромного поля, где были выставлены шатры участников, изгороди, а также присутствовали огромные толпы народа, которые следовали за папой и бросали цветы на всём пути следования его кортежа, крича ему здравницу.

Для папы построили большую крытую сверху ложу, и туда допустили только кардиналов, а также самых знатных флорентийцев, поскольку места там были заранее определены, кто где сидит. Для меня, по знаку папы, поставили дополнительное кресло, прямо рядом с его большим троном, украшенным шёлком, бархатом и золотом. Так что, к удивлению, многих, особенно флорентинцев, справа от папы сидел Козимо Медичи, а слева я, что было весьма удивительно, если не знать подоплёку прошедшего недавно Конклава.

Я впервые был на рыцарском турнире, так что с интересом смотрел, как на поле появляются герольды и начинают по одному вызывать участников, вешая их баннеры на стены ристалища и представляя их остальной публике: кто, чей сын, какой род, титул если есть, в каких турнирах участвовал и сколько побед завоевал. Судя по тому, как долго представляли каждого, я понял, что Медичи не поскупились пригласить именитых участников на данный турнир, с призовым фондом в три тысячи флоринов.

Слуги стали таскать еду на столы перед сидевшими в ложе, и папа стал есть.

— Как наши дела в Остии? — обгладывая ножку курицы, он обратился ко мне.

— Прекрасно, Святой отец, — склонил я голову, — ещё несколько месяцев и я смогу закрыть все потребности, о которых вы просили.

— Отлично Иньиго, — Пий II, отбросив кость на поднос, покивал головой, — я тобой очень доволен несмотря на то, что о тебе говорит мой ближайший круг.

— А что он обо мне говорит? — заинтересовался я.

— Что я слишком уж к тебе привязан, — удивил меня папа таким признанием, — и зря даю тебе такие широкие полномочия на работу с таким ценным месторождением.

— А-а-а, так они просто завидуют нашей сделке, — понял я, — когда я добавлю к выработке квасцов из Тольфа ещё и сырьё из Неаполитанских рудников, они ещё больше меня возненавидят, ведь вы станете ещё богаче, чем сейчас.

— Буллу могу сделать в любой момент, — намекнул мне он, беря золотой кубок и выпивая из него вино.

— Превосходное вино, синьор Козимо, — воскликнул он, поворачиваясь к Медичи.

— Лучшее, для Святого отца, — улыбнулся тот, сам внимательно прислушиваясь к нашему разговору.

— Пока рано, Ваше святейшество, — ответил я на первый вопрос Пия II, — сначала поставки из Неаполя, затем небольшое снижение цен на квасцы, чтобы перекупщики из Венеции свернули свои тёмные делишки с турками, и только после этого булла.

— Кардинал Орсини мне тоже говорил сегодня об этом, — кивнул он, — значит тебе нужно быть в Неаполе?

— Мой друг, граф Латаса в данный момент должен заниматься там инспекцией рудников, но странно, что от него нет отчётов, что меня тревожит, — кивнул я, — мне нужно самому поговорить с королём Фердинандом и услышать от него подтверждение договорённостей, которые он заключил ранее с вами, Ваше святейшество. Мне кажется это на данный момент самым важным, хотя, разумеется, я бы с удовольствием продолжил путь с вами, Святой отец.

— Нет-нет, Иньиго, — покачал он головой, — если ты считаешь, что дела с квасцами важнее, то конечно направляйся в Неаполь. Напиши мне оттуда, как пройдёт твой разговор с Фердинандом.

— Разумеется Ваше святейшество, благодарю за понимание, — склонил я голову.

— Синьор Козимо, — папа повернулся к Медичи, — хочу поблагодарить вас, прекрасная встреча. Ваши внуки просто блистали! Впрочем, как и наследник Франческо Сфорца.

— Благодарю вас, Ваше святейшество, — поклонился Козимо Медичи, — для республики и города, ваш приезд, это то событие, какое останется в сердцах верующих навсегда.

— Разумеется, — согласился спокойно папа, начав разговор с Козимо о делах папской канцелярии и новом кредите, который ему нужен. Ко мне, видя, что я освободился, подошёл Родриго Борджиа.

— Иньиго, мой друг, — улыбнулся он широко.

— Родриго! — я подскочил с кресла и обнялся с молодым мужчиной.

— Святой отец пока занят делами, идём я познакомлю тебя со своими друзьями, — сказал он и я тут же согласился, поскольку лишними знакомства никогда не бывают, особенно на таком уровне.

Мы переместились с Родриго в левый угол ложи, где вольготно расположились три кардинала.

— С Просперо ты знаком, — улыбнулся кардиналу Борджиа, а Просперо Колонна иронично поднял в мою честь кубок и выпил глоток.

— «С каких это пор вы друзья? — промелькнуло у меня в голове, но я тактично оставил свои мысли при себе».

— Граф Иньиго де Мендоса, — представил меня Родриго мужчине с крупным телосложением и волевыми чертами лица, — а это кардинал-священник Санта-Прасседе, епископ Авиньона и администратор Дола, Ален де Коэтиви.