У меня внутри всё похолодело. День, начавшийся праздником, грозил превратиться в гигантскую проблему.

— Кто? — решил уточнить я, но и так было понятно, что это дело рук миланцев.

— Никто не видел, но когда я видел отпрыска Сфорца у него на лице были царапины, словно от ногтей, — тактично заметил Ханс.

— Возвращайся во дворец Медичи, обеспечь ей лучший присмотр, — приказал я, — доктор пусть не отходит от её.

— Слушаюсь, синьор Иньиго, — он поклонился и пошёл обратно на улицу.

Я вернулся к отдыхающим и позвал отойти ко мне Джованни Медичи.

— Иньиго? — словно почувствовав проблемы, он начал волноваться.

— Мою служанку, к которой вчера испытывал нездоровый интерес Галеаццо Мария, изнасиловали, — сообщил я ему, — кто, ещё предстоит узнать, но когда она придёт в себя, не думаю, что опознание будет долгим.

Лицо Джованни Медичи окаменело.

— Иньиго, прошу тебя друг, даже молю, — он сложил на груди руки, — Милан — наш союзник, мы не можем его потерять. Мы выплатим тебе компенсацию за служанку, но прошу, ничего не делай в сторону Галеаццо Мария. Франческо Сфорца разорвёт все договоры, если с его наследника упадёт хоть один волосок.

— Ты ведь понимаешь, что я не смогу оставить это без ответа? — хмуро заметил я, поскольку в груди у меня было совершенно другое настроение, — он оскорбил меня.

— В нашем доме Иньиго, — кивнул Джованни, — это тоже мы попытаемся донести до Франческо, но Иньиго прошу тебя, подожди хотя бы до разговора с отцом.

— Хорошо, — тяжело вздохнул я, — поговорим с ним вечером, не будем прерывать его праздник.

— Благодарю тебя, мой друг, — облегчённо вздохнул Джованни, и мы пошли с ним к кардиналам.

— Какие-то проблемы синьоры? — поднял бровь Просперо Колонна.

— Да ваше преосвященство, — притворно вздохнул Джованни, — мы расстроены, что вы не увидите театральное представление по Библейским мотивам, мы пригласили лучшую трупу Флоренции для этого.

— Если только вы после этого представления вернёте нас в эту обитель спокойствия и умиротворения, — заметил Пьетро Барбо, — тогда я готов ехать хоть сейчас!

— Кстати Пьетро, — заметил Просперо Колонна, — ты ведь хотел проехаться по ювелирным Флоренции? Попроси Иньиго, он определённо точно профессионал в этом деле и устроит тебе поездку по лучшим лавкам.

Кардинал Виченцы заинтересованно посмотрел на меня.

— Это так, синьор Иньиго?

— Ну не такой уж профессионал, его преосвященство льстит мне, но понимаю кое-что в камнях, — улыбнулся я ему с поклоном, — и конечно с радостью сопровожу вас.

Он захлопал в ладоши.

— Решено, тогда завтра с утра!

— Я приеду за вами сюда, ваше преосвященство, — поклонился я, хотя самому было в душе не до развлечений. Поганец Галеаццо Мария, прикрываясь именем отца не постеснялся нагадить в доме его друзей, что явно говорило не в пользу его умственных способностей.

Ещё час мы провели вместе с кардиналами, слушая музыку и наблюдая за танцами девушек, а затем, когда стемнело, отправились на театральное представление. После него, мы с Джованни Медичи вернули кардиналов в загородную резиденцию, и только после этого отправились обратно во дворец.

— Джабари, — обратился я к своему охраннику на его родном наречии, — Амару изнасиловали, так что придержи эмоции, когда мы её увидим. Мы накажем тех, кто это сделал, но не сейчас.

Зубы негра скрипнули, но он взял себя в руки и поклонился мне.

— Благодарю вас, сеньор Иньиго, — ответил он, замерев за моим плечом чёрной статуей.

— Что ты ему сказал Иньиго? — поинтересовался Джованни Медичи, когда мы входили в дом.

— Чтобы не убил Галеаццо Мария, когда его увидит, — ответил я, — Амара, дочь Джабари.

— Я соберу охрану, слуг и узнаю подробности, потом приду к тебе, — кивнул он и мы разошлись в разные стороны.

Едва мы зашли в комнату слуг, Джабари бросился к лежащей на кровати девушке, лицо которой представляло сплошное месиво и обеспокоенно заговорил с ней. Я же направился к доктору, который поднялся со стула и низко мне поклонился.

— Как она? — хмуро бросил я.

— Внизу всё порвано, мне пришлось зашивать, ваше сиятельство, — с ещё одним поклоном ответил он, — также сломана рука и два ребра.

— Всё из этого не смертельно?

— Как того захочет бог, ваше сиятельство, я сделал всё что мог, — вздохнул доктор, — она молода, так что, если не случится непоправимого, она выживет.

— Оставайтесь с ней, вам всё оплатят, — бросил я и он поклонился мне, а я пошёл к кровати.

— Она слышит, но не может разговаривать, — сообщил мне Джабари.