— Только дурак убивает без необходимости. А мы имеем дело не с дураками. Однако кто знает, что может случиться в один прекрасный день? Они выгребли все: мелочь, часы, запонки, полдюжины авторучек и ключи — абсолютно все. Сработано довольно профессионально, не так ли??

— Все это ерунда. — Даннет сплюнул кровью в салфетку. — Что самое плохое, так это пропажа кассеты.

Харлоу как-то непонятно поглядел на него и кашлянул виновато.

— Ладно, ничего страшного.

На секунду в левом не пострадавшем глазу Даннета мелькнуло удивление, потом этот глаз подозрительно уставился на Харлоу:

— Что ты, дьявол тебя побери, хочешь этим сказать?

Харлоу с безразличным видом смотрел в сторону.

— Видишь ли, Алекс, я немного виноват перед тобой. Должен признаться, что кассета, о которой ты сокрушаешься, находится сейчас в сейфе гостиницы. Та, которую у тебя забрали наши приятели, не настоящая, я подменил ее.

Даннет от гнева даже потемнел лицом, насколько это можно было сделать в его положении. Он попытался приподняться, но Харлоу добродушно, но решительно прижал его обратно к кровати.

— Ладно, ладно, Алекс, не кипятись, — сказал он. — Это было необходимо. За мной следили, и мне нужно было отвести от себя подозрения. Но, Бог свидетель, я не мог предположить, чем это обернется для вас. — Он помолчал. — Теперь все в порядке — я вне подозрений.

— Ты действительно в этом уверен? — в голосе Даннета был все еще гнев.

— Уверен. Когда они проявят пленку, то увидят около сотни микрофотографий рабочих чертежей нового газотурбинного двигателя. Обнаружив, что я занимаюсь простым промышленным шпионажем и делаю на этом свой бизнес, они решат, что это не противоречит их интересам. И перестанут сильно интересоваться мной.

— Да, ничего не скажешь, умно придумано. — Одобрительно произнес Даннет.

— Да, уж, — Харлоу прошел к двери, открыл ее и обернулся. — Жаль только, что это получилось за твой счет.

На следующий день в боксе «Коронадо» происходил негромкий, но жаркий спор между пыхтевшим от ярости Мак-Элпайном и еще не оправившимся от жестоких побоев Даннетом. Лица обоих были взволнованны. Мак-Элпайн даже не пытался скрывать свою ярость, но старался уменьшить громкость произносимого:

— Но бутылка оказалась пустой! Выпита полностью, до капли. Я только сейчас проверял. Боже, его, надо снимать, он или сам угробится или кого другого убьет.

— Если вы его снимете с гонок, то как это вы объясните прессе? Ведь это будет сенсация, самый крупный международный спортивный скандал за последние десять лет. Тогда Джонни конец. Я имею в виду как профессионалу.

— Зато больше никого не угробит.

— Пусть стартует, — настаивал Даннет. — И если он будет лидировать, то пусть все идет как идет. Он не сможет никого угробить с этой позиции. Если же он не будет лидировать, то на втором круге вы его снимайте. Что-нибудь придумаем тогда для прессы. Между прочим, вспомните, что ему удалось сделать вчера в таком же состоянии?

— Вчера он был удачлив. А сегодня…

— А сегодня уже слишком поздно. — Произнес Даннет, так как в этот момент раздался рев моторов двадцати четырех стартовавших со стартовой решетки болидов. Этот рев оглушал даже здесь, хотя бокс находился довольно далеко от места старта.

Мак-Элпайн и Даннет переглянулись и одновременно пожали плечами, теперь им оставалось только ждать. Первым пронесся мимо бокса Харлоу на своем светло-зеленом «коронадо», больше чем на корпус опередив Николо Траккиа. Мак-Элпайн повернулся к Даннету и мрачно заметил:

— Одна ласточка еще не делает весны.

Но после восьмого круга Мак-Элпайн не без оснований засомневался в своих орнитологических познаниях. Он, казалось, не мог поверить происходящему. Даннет же демонстративно приподнимал брови — мол, что я вам говорил. Лицо Джекобсона выражало что угодно, только не радость, а Рори так и распирало от злости, хотя он изо всех сил старался скрыть это. Только Мэри бурно радовалась, восклицая:

— Уже три рекордных времени! Три рекордных круга из восьми!

Но к концу девятого круга в настроении присутствующих в боксе «Коронадо» произошла резкая перемена. Джекобсон и Рори старались изо всех сил скрыть свое радостное злорадство. Мэри, волнуясь, грызла карандаш. Мак-Элпайн выглядел мрачно — не лицо, а грозовая туча.

— Сорок секунд! — воскликнул он. — Сорок секунд прошло, все уже где-то далеко, а его все нет. Что же, Господи, могло произойти с ним?

— Может быть, стоит позвонить на контрольные пункты трассы? — спросил Даннет.

Мак-Элпайн кивнул, и Даннет принялся названивать. Первые два звонка не дали никакой информации. Он звонил уже в третий раз, когда «коронадо» Харлоу подкатил к боксу. Мотор, судя по всему, был в порядке, чего нельзя было сказать о Харлоу. Когда он вылез из машины и снял очки и шлем, глаза его были налиты кровью, руки дрожали.