— Нет, это не особенность конструкции.

— Так выходит, что мы пригрели гадюку у себя на груди, я правильно понимаю?

— Несколько неожиданно, не так ли?

— И Генри тоже принимает в этом участие?

— Генри? — Харлоу отрицательно помотал головой. — Могу ручаться он в это не замешан.

— Но, ведь без него ни одна поездка трейлера невозможна.

— Нет. Генри в этом не участвует.

— Значит, Генри придется устранить?

— А что-нибудь лучшее ты можешь предложить?

— Итак. Генри увольняем, временно, но он не будет знать, что временно, потом он вернется. Он, конечно, будет огорчен, но одним огорчением в его жизни больше, одним меньше…

— А если он откажется?

— Устроим его похищение, — деловито ответил Даннет. — Или каким-то другим способом уберем, конечно безвредным. Но он пойдет на это. Как вариант у меня есть подписанная врачом справка что Генри страдает сердечной недостаточностью и ему нельзя водить трейлер.

— Кто-то забыл о врачебной этике?

— Подлинная кардиограмма с шумами в сердце, плюс пятьсот фунтов стерлингов — и заключение о запрещении водить грузовик готово. Ведь у старика действительно не все в порядке с сердцем.

Харлоу и Даннет допили свои коктейли, поднялись и вышли. Выждав необходимое с его точки зрения время, за ними последовал и Рори. Нойбауэр и Траккиа поспешили за Рори и через полминуты догнали его. Увидев их, Рори не счел нужным скрывать свое удивление. И Траккиа, стремясь его успокоить, выбрал самый доверительный тон:

— Нам нужно поговорить с тобой, Рори. Ты умеешь хранить секреты?

Рори был заинтригован, но от природы он был осторожен и потому сразу в разговор вступать не спешил, а, изобразив полное безразличие, коротко спросил:

— Что за секреты?

— Знаешь, это касается…

— Что за секреты?

— Это касается Джонни Харлоу.

Эта фраза сразу заставила Рори забыть о всякой осторожности и необходимости трезво оценивать сообщаемые ему факты:

— Будьте уверены секреты я хранить умею.

В разговор вступил Нойбауэр:

— Умеешь? Смотри никому ни слова. Никто не должен знать ничего. Понимаешь?

— Само собой, я же сказал.

— Ты когда-нибудь слышал об ассоциации гонщиков на «Гран-при»?

Рори не имел ни малейшего представления о такой, но со всем своим юношеским апломбом заявил:

— Конечно.

— Так вот эта ассоциация решила исключить Харлоу из гонок на «Гран-при» ради безопасности водителей и зрителей. Мы хотим, чтобы для него были закрыты все гоночные трассы Европы. Ты знаешь, что он пьет?

— Кто этого не знает!

— Он пьет так много, что превратился в самого опасного гонщика в Европе. — Нойбауэр говорил проникновенно и очень убедительно. — Другие гонщики боятся, когда выходят на трек вместе с ним. Никто из них не знает, не будет ли он следующим Джету.

— Вы… вы думаете…

— Он был тогда пьян. И погиб хороший человек — Харлоу перед гонкой выпил больше полбутылки виски. Понимаешь, именно это стало причиной трагедии. И ассоциация поручила нам с Вилли собрать улики о его пьянстве. Хочешь нам помочь?

— Вы еще спрашиваете!

— Мы понимаем, парень, мы очень тебя понимаем. — Нойбауэр положил свою руку на плечо Рори — жест, выражающий сочувствие и поддержку. — Мэри, ведь, всем нам дорога. Мы сейчас видели Харлоу и мистера Даннета в этом кафе. Они выпивали?

— Я вообще-то не знаю этого. Я был в соседней с ними кабине. Но я слышал, что мистер Даннет говорил о джине, и видел, что официант принес два высоких стакана но, похоже, наполненных водой.

— Водой!? — Траккиа сокрушенно покачал головой. — Пожалуй, там было нечто иное. Вообще-то я не верю, что и Даннет… ладно, кто знает. А ты не слышал, говорили ли они о выпивке?

— А разве мистер Даннет тоже не прочь выпить?

Траккиа ответил уклончиво, хорошо зная, что сомнение — лучший путь возбудить интерес Рори:

— Знаешь, я не знаю. Но о чем они говорили, разве не о выпивке?

— Они говорили очень тихо. Я слышал совсем немного. Но не о выпивке. Они говорили что-то о замененных кассетах, кассете с фотопленкой или с чем-то таком, ее Харлоу передал мистеру Даннету. Я ничего не понял из этого.

— Это нас совсем не интересует. А вот его алкоголизм — это да. Так что следи за Харлоу в оба, хорошо? — наставлял пацана Траккиа.