— Ах ты… — Дальше следовала отборнейшая портовая брань.

Риньш не стал дослушивать тираду до конца и отправился в казарму. У самого входа он внезапно столкнулся с Ливи. Та снова окинула его своим пронизывающим взглядом и сказала:

— Не стоило. Мог бы просто выбросить его. С Лаши ссориться бы не пришлось… — девушка говорила, отстранённо.

— Шутки у неё старые, не люблю такие… — скривился Риньш. — Да и мне-то что…

— Ну как знаешь… — усмехнулась она. — Вечером в город поедем, надо новеньких забрать — качнула головой девушка.

— Как прикажете, учитель — Риньш запоздало сложил перед грудью руки в знаке почтения.

— Да и ещё. Будь вежлив с наставницей Лайшми. Другой раз просто пинком можно и не отделаться. Без четверти восемнадцать у нашего корпуса. Свободен! — добавила Ливи, уже уходя.

— Спасибо постараюсь — проворчал парень и, снова сложив руки в знаке почтения, отправился спать.

Риньш пришёл к месту встречи чуть раньше назначенного срока. Он уже успел получить, выходную форму, оружие, патроны, кинжал и инструктаж. Куда ж без него? Получил он и кое-что ещё — деньги. Сумма по меркам Риньша была очень велика, впрочем, неизрасходованные средства требовалось вернуть.

«Деньги тебе — Сказал ему Ших, тот самый старик, с которым он столкнулся с утра. Он оказался временным главой Круга. — Дамы не должны заскучать, но смотри, чтобы девочки и учитель Ливи слишком сильно не разгуливалась, если что, просто скажешь, что они у тебя кончились. И не обмани моего доверия, понял! Головой за учителя отвечаешь!»

Риньша тряс мандраж. Если честно, он сам отправлялся в такую миссию впервые. Ехать в город с девушкой и деньгами! Ничего даже близко подобного с ним ещё не происходило.

И ладно бы он отвечал только за «твою леди», как его подкалывали сослуживцы. Им предстояло встретить целую компанию девиц разного возраста, направленных для обучения в Круг. И это при том, что Иш, как он недавно узнал, являлся местом ссылки.

Без четверти восемнадцать к корпусу искательниц подкатил закрытый экипаж, запряжённый парой крупных птиц. Перья их дымчатой серой масти все лоснились. Видимо, жилось им здесь отнюдь неплохо.

Ливи соблаговолила явиться почти в восемнадцать. Её инструктаж, кажется, затянулся. Стоило им оказаться в двуколке, как девушка состроила недовольную гримасу и произнесла:

— Сама разберусь.

Риньш благоразумно постарался не лезть. Впрочем, он действовал по уставу, и потому спросил:

— Учитель Ливи, Ваш револьвер заряжен?

— Я как-нибудь разберусь сама! — раздражённо произнесла девушка.

— Учитель у меня есть определённые обязанности. Я должен спросить о состоянии Вашего оружия и количестве патронов, для того чтобы представлять, на что я могу рассчитывать во время боя. — Спокойно сказал Риньш.

— Рассчитывай на свой револьвер, пряжку пояса, стилет в твоём ботинке и кинжал у тебя подмышкой. Его, я смотрю, ты уже пускал в ход. Четыре жизни забрал.

— Один был ранен, другие трое наелись пряности…

— А те, кого ты застрелил? — скривилась Ливи.

— Не ждали нападения. — в тон ей ответил Риньш. — Всё это чистое везение. Лишь чудом я не расстался там с жизнью… И ещё, я искренне раскаиваюсь, что не стал вас искать, учитель…

— Нас там и не было — безразлично ответила девушка. — Ты поступил вполне правильно, только зазря сгинул бы.

— Спасибо.

— С вокзала пойдём гулять — внезапно развеселившись, произнесла Ливи. — Тем более, нам есть на что отдохнуть… И не говори мне, что тебе не выдали деньги.

— Как прикажете, учитель. — Ответил Риньш.

— Я просила не говорить! — обиделась девушка. — Это в принципе несправедливо? Главная вообще-то я! — возмущённо добавила она.

— Как Вам будет угодно, учитель. — повторил Риньш.

Так отвечать его научили в Круге. Как сказал его командир: «Вежливость отличный способ держать дистанцию». А Ших добавил: «Ты мужик и у тебя должна быть своя голова на плечах! Ясно!».

Девушка вдруг повернулась к нему и, сощурившись, произнесла:

— Подчинись мне!

В голове у Риньша пропали все мысли. В пустоте под сводом его черепа вновь звучал безжалостный громовой голос «Подчиняйся госпоже!». На краткий миг он дрогнул, а потом пришла злоба. По лицу его градом катился пот. Глаза выкатились из орбит, но он сопротивлялся.

А потом мелькнула мысль «Я мужик и у меня есть голова на плечах». Он вцепился в эту фразу, как матрос в обломок корабля, не давая себе утонуть. Голос повторял и повторял, но Риньш противился ему. Он собрал в кулак всю свою волю, все раздражение и гнев, весь стыд за то, что он натворил и произнёс: