— Не интересно, — сделал отсекающий жест рукой куратор. — Собирай манатки и шуруй во двор. Тинголов и Бёземюллер точно с нами поедут, можешь их обрадовать. С остальными посмотрим. Розен и Вяземский — они же старшекурсники, так? С опытом?

Я вспомнил, как Вяземский звал меня в свою команду. Наверное, такая практика после выпускного каждый год проходит, так Афанасий явно успел повидать некоторое хтоническое дерьмо.

— Наверное, — пожал плечами я. — Вяземский точно — с опытом. Розен — целитель. Специалист по кожным заболеваниям, но и в травматологии шарит мама не горюй!

— Понятно. Тогда я к директору вашему — и назад, к конвертоплану. У нашего за штурвалом — Нейдгардт. Ну, телекинетик-металлист, помнишь его? — дернул подбородком князь.

— Машинами в гномов швырялся! — закивал я. — Такой, с волосами!

— Именно! Вот по волосам и узнаешь, — скупо улыбнулся Барбашин. — Вокруг Лаврика и кучкуйтесь. И не разбегайтесь!

Он со смаком допил чай, и бухая по полу стальными подошвами, пошел к выходу. Я забросил на спину рюкзак, прицепил к поясу дюссак в ножнах и двинулся следом. Шагать было легко, несмотря на минимальное столпотворение: студенты раздвигались в стороны, едва завидев фигуру в черных доспехах. Таких тут было немного: всего прилетело пять конвертопланов, в каждом — один «купец» и один пилот. Я двигался за князем в кильватере и дошел до самой развилки, остановившись у тренировочных площадок.

— Давай, Миха, жди у конвертоплана, — Барбашин ткнул меня кулаком в плечо и двинул сквозь толпу дальше.

Я повертел головой и увидел на лужайке большой грузовой летательный аппарат, у которого стоял тот самый телекинетик: взрослый, но еще довольно молодой, лет тридцати, с роскошными светлыми волосами. Конвертопланы застыли посреди сквера черными глыбами, готовыми вот-вот сорваться в небеса. Всегда поражался этим вывертам физики: огромные металлические фиговины — и летают! Интересно — для того, чтобы они приземлились, наши выключали купол над колледжем, что ли?

— Привет, Миха, — произнес девичий голос.

Я обернулся и посмотрел на нее. Блин, что бы там ни было, Эля — очень красивая и милая девочка. Я так и сказал:

— Отлично выглядишь, Эля, рад тебя видеть, — и помахал рукой. — Мы с Ави и Руа летим на Угру, с моим куратором. Владимир Барбашин, из Кавказского опричного полка!

— Миха, а… — он потерла ладошкой носик. — А ты… Хм!

— Что?

— А у меня тоже куратор из Кавказского полка — Роксана Розен-Ртищева! — было видно, что она специально переключилась на другую тему. — Представляешь — жена брата нашего Дениса! Такая классная! Аэромантка, командир отряда спецмедэвакуации, ну, и о-о-о-очень красивая женщина!

— Наверное, Розена к ней определят? — предположил я, разглядывая облака на небе.

Почему облака? Потому, что куда на Ермолову ни посмотрю — сразу начинаю слышать скрип антресолей. И талия, и грудь под водолазкой, и ножки, и шея, и… О, ёлки, скорей бы уже улететь в Хтонь!

— Нет, почему? Наоборот! Родственников к родственникам не определяют! А я пока не знаю, куда нас повезут… Может быть — разные аномалии будут? Куратор обещала нам целый аттракцион! — она сложила руки в замок за спиной и встала на носочки, вся вытянувшись в струнку. — Нет, я все-таки спрошу! А ты…

— Команда Ртищевой! — раздался звонкий женский голос. — На борт!

Она выдохнула и прикусила губу.

— Ну, и ладно. Удачи на практике, Миха! — она помахала рукой.

— И тебе удачи, Эля, — поднял ладонь я.

Девушка побежала на голос и пару раз оглянулась, чтобы убедиться, что я смотрю ей вслед. Конечно, я смотрел. А кто бы не смотрел?

А потом я нашел Тинголова и Бёземюллера, и мы пошли к нашему конвертоплану. Машина, конечно, впечатляла. Туда, наверное, танк можно было загнать при желании! Тот самый телекинетик-металлист Нейдгардт сидел на аппарели и ел изюм из бумажного пакетика.

— О! — сказал он. — Ты -барбашинский парень, который выдернул гранату у гнома. Норма-а-ально сработал! Тебя как зовут?

— Миха, — не стал выеживаться я. — Титов моя фамилия

— Лаврентий, — он протянул ладонь, и мы поручкались. — С ребятами познакомишь? Некоторое время будем работать вместе.

— Это — Руари Тинголов и Авигдор Бёземюллер, — представил я ребят. — А это — Лаврентий Нейдгардт, он опричник, маг и швыряется автомобилями!

— О-о-о-о! — сказал Тинголов. — Мое уважение

— Хуетак! — протянул лапу Авигдор.

Нейдгардт — даром, что мужику лет тридцать — спокойно пожал все руки и кивнул куда-то нам за спину:

— Вон, Барбашин уже собрал группу. Сейчас будет ругаться на неправильно составленные документы, смотрите… Три, два, один…

— Какой дебил сопроводиловку составлял?! — закатил глаза куратор, подходя к нам. — Реальный кретин, что за «согласно графика?» «В соответствии с графиком!» Мы по-русски говорим или по-канцелярски?

Следом за ним шагали Вяземский со свитой и Денис Розен с Вадимом, который кулачник, и Макс Серебряный. Лица у всех у них были хмурые — понятия не имею, почему. Были там и еще какие-то полузнакомые ребята, но я особенно их не разглядывал, я пялился в планшет Барбашину.