— Так мимо замков, хижин, сел,

По рвам, лесам, стремлюсь я в даль,

С мечом, с копьем, с святым огнем,

Пока найду тебя, Грааль! — закончил я максимально пафосно, и раскланялся, прижав руку к сердцу и мотая волосами во все стороны.

А потом из кабины раздались рыкающие звуки и пришлось мне нарезать уже в совсем другом ключе:

— Господа, там японец рыгать изволит, как бы в блевотине не захлебнулся…

Опричники начали ржать, и уже готовы были паковать незадачливого похитителя, но голос Волги в моей гарнитуре заставил меня перемениться в лице:

— Миха, попроси капитана Барбашина назвать кодовые слова в правильной очередности. Сохраняется вероятность что перед тобой — противник. Хтонь фонит, я не вижу расположения группы эвакуации…

— Секундочку! — я поднял вверх правую руку. — Новая вводная: князь, назовите кодовые слова так, чтобы их слышала Волга в моем наушнике. Если этого не произойдет — я размозжу голову пленнику.

— Э… — опричники переглянулись. — Она что — не видит нас на экране? Или помехи какие-то?

Голицын вздохнул:

— Твою ма-а-ать… Тут компы сутки как работают, конечно — помехи! Давайте князь, а то и вправду ведь лишит нас «языка»!

Мой куратор состроил постную мину и зачитал по памяти:

— Желание. Ржавый. Семнадцать. Рассвет. Печь. Девять. Добросердечный. Возвращение на родину. Один. Товарный вагон, — закончив, он ворчливо спросил: — И кто эту бредятину вообще выдумал? Что это в принципе значит? Лучше бы вон, как Миха — стихи декламировали!

— Нормально, это они, — удовлетворенно сказала в гарнитуре Волга. — Глянь через эфир и можешь отключаться.

— Через эфир Барбашин выглядит как геомант, Нейдгардт — как металлист-телекинетик, а Голицын — это вообще человек-факел, — отрапортовал я. — Голицына наблюдал месяц, ни с чем не спутаю.

— Ну и порядок. Будешь в Александровской Слободе — Селезневу спроси, чаю выпьем вместе. Конец связи!

Алиса Селезнева! Та самая попаданка! Вот кто со мной разговаривал! Пока опричники вытаскивали японца из катера, пока обыскивали всё — я терся рядом с Голицыным.

— Чуяло мое сердце, — сетовал поручик. — Гребаные иллюзии! Надо зеркало Нехалены еще купить, в штаб, в коллекцию, чтобы иллюзии распознавать. Ничего, с трофеев нормально деньги подняли, будет у нас в болоте Лена, а на стене — Нехалена! Больше такого не повториться… Позорище, а? А я еще на Ртищеву гнал. А сам-то?..

— Вы что же — за свои деньги покупаете? — удивился я. — Я думал — такое только в школе.

Голицын дернул щекой и посмотрел на меня скорбным взглядом:

— О сколько нам открытий чудных… — продекламировал он. — Давай, теперь точно — до свидания. Тебя на допрос в Козельск забирают, ты ж иностранного шпиона обезвредил. Герой, а?

— Ну б его нафиг, этот героизм, — теперь щека дернулась у меня.

Может, это заразно? От поручика моя гримаса не укрылась и он усмехнулся:

— Магния попей с месяцок, как с практики вернешься. С витаминами группы бэ! И девчонку заимей. Регулярно! Иначе нервы посадишь.

— А вы?

— А я уже посадил, — откликнулся он.

* * *

Конвертоплан слегка покачивало на воздушных ямах, шумели двигатели, опричники переговаривались и шутили, перекрикивая шум. В ногах у нас болтался японец, который чего-то там бормотал, периодически перемежая все это странным словом «ксо-о-о» или «кус-о-о-о» как-то так, расслышать было практически невозможно.

Куратор сидел напротив меня, в десантном отсеке.

— Князь, — позвал я Барбашина и кивнул в сторону японца. — А что с ним теперь будет?

— А его кто-нибудь из Рюриковичей заберет для потрошения. По кусочкам все из мозга вытянут… — куратор с сомнением посмотрел на японца. — Крепко ты его приложил, видимо. Осложнил работу специалистам!

— Ну извините! — развел руками я, внутренне холодея.

Наверняка от Рюриковичей — лучших менталистов в мире (кроме Грозных, конечно) не укроется факт вмешательства в сознание. Мне что — убить его лучше было? В принципе — не жалко, но я как-то пока вроде никого еще лично и не приканчивал, и провернуть такое было бы, мягко говоря, стремно…

— Все уже кончилось, Миха. Сейчас его подельников два опричных полка ищет и земская дивизия, — «успокоил» меня Барбашин. — И с этой твоей лягушкой переговоры ведут, чтобы она по своим хтоническим каналам их местонахождение пробила, если вдруг они в Черной Угре где-то прячутся. Найдут!

— Так там группа была? Слушайте, князь, чего им всем от меня надо? Они к бате моему подобраться хотят, да? — меня на самом деле всерьез эта ситуация раздражала. — Может мне публично от него отречься? Типа — стань сам себе предком, и все такое, ну, как у Абрантеса, помните?