— Двадцать пять.

Она со стоном закрыла лицо руками:

— Не-е-е-ет…

— Нет?

— Нет, не может быть, что тебе двадцать пять! Боже, теперь я развратная старая тетка!

— Если это значит, что ты хочешь залезть ко мне в штаны, то я только за.

Еще один игривый шлепок, еще один восхитительный смешок Хейзел.

— И почти тридцать — это не старая.

— Намного старше двадцати пяти. И если спросишь большинство моих друзей, они скажут, что я веду себя так, будто мне семьдесят.

— Твоих друзей? Логан разговаривает с животными, Джинни не может решить, где живет — здесь или в своей квартире, а Энни ведет одностороннюю вражду с владельцем единственного хорошего бара в городе. Не этим друзьям указывать тебе, как вести себя, Хейз.

Она рассмеялась снова, теперь уже сгибаясь пополам от хохота, отчего ее волосы закрывали лицо.

— Вот хотелось бы знать, — проговорила она между судорожными вдохами, — говорят ли животные что-то в ответ?

Ноа снова отпил вина:

— Боже, надеюсь, что нет.

— Но я их люблю, — сказала она, прекращая хихикать.

— Конечно, любишь. Я лишь хотел сказать: не позволяй им навязывать, что тебе думать о самой себе.

— Очень мудро для такого юноши.

Ноа фыркнул и готов был уже возразить, но Хейзел прильнула к нему, и он не смог ни сформулировать ответ, ни завершить мысль, поэтому просто отпил еще вина и передал ей бутылку.

Она тоже сделала глоток и вздохнула. Почти опустила голову ему на плечо, а мягкие кудри коснулись его подбородка.

— Откуда она? — Хейзел легко провела пальцем по татуировке в виде скорпиона на внутренней стороне его предплечья.

Ноа вздрогнул.

— Сделал в выпускном классе. Думал, что будет выглядеть круто и произведет впечатление на девчонку.

— Получилось?

Вопрос прозвучал тихо и сонно. Хейзел продолжала водить пальцем по его руке, и Ноа пришлось усилием воли заставить свой мозг соображать.

— Выглядело ли круто? Не особо. Впечатлило ли девушку? Да.

Легкий смешок Хейзел пробежал дыханием по его руке.

— Готова поспорить, что ты всегда производишь впечатление на девушек.

Ноа прокашлялся:

— На некоторых.

— Откуда они у тебя? Мне всегда было интересно, — она провела пальцами по разноцветным плетеным браслетам на его запястье. Браслетам дружбы, какие девочки делают в летних лагерях.

— Их плетут мои племянницы и отправляют мне почтой.

— И ты их носишь.

— Они постоянно требуют фотоподтверждения, что я их ношу.

Еще один тихий смешок.

— Ты хороший дядя.

Ноа пожал бы плечами, но не хотел, чтобы Хейзел убирала голову. На самом деле он был довольно паршивым дядей и старался как можно реже ездить домой, но говорить об этом Хейзел тоже не хотел. Хотел, чтобы она считала его хорошим дядей. Мудрым не по годам. Да и вообще, каким угодно, главное, не просто вариантом для беззаботного, веселого времяпрепровождения.

Но если Хейзел нужно именно это, то это Ноа ей и обеспечит. Все что угодно, лишь бы проводить с ней больше времени.

— Вот вы где! Мы думали, вы ушли, — голос Энни нарушил тишину и вынудил Хейзел отпрянуть от Ноа. Она бы упала, если бы он не поймал ее под локоть.

— Или вас убили, — добавила Джинни, шагая за ней с фонариком.

— Здесь никого не убьют. — Логан подошел следом, держа на руках маленькую черную кошку. Откуда только взялось это создание? Похоже, он так и манил к себе бездомных животных.

— Здесь так темно, что мы бы просто никогда этого не увидели. — Джинни направила фонарик на клубничную грядку, осветила компрометирующую сцену с Хейзел, Ноа и вином и вскинула брови: — Что делаете, ребята?

— Едим чернику, — ответила Хейзел, пряча глаза от света.

— Вы с Ноа просто сидите в темноте и едите чернику? — Энни произнесла «едите чернику» так, будто большего абсурда не могла даже представить.

— Да. Именно это мы и делаем. — Ноа встал и подал руку Хейзел, она взяла ее и позволила себя поднять.

Отряхнувшись, она повернулась к друзьям.

— Прости, я выпила все твое вино, — она на ходу отдала Логану пустую бутылку, опасно петляя в темноте.

— Я отвезу ее домой. — Ноа пошел за Хейзел к подъездной дорожке, не обращая внимания на удивленные и любопытные лица друзей.