— Это значит — младший брат действующего главы дома. Каиль?

— Грэя? — в свою очередь вопросила я.

И Грэя неожиданно смутилась. Вот это номер!

Под моим взглядом горничная смутилась окончательно, и разглядывая исключительно пол, пробормотала:

— Ненаследный князь осознал свою ошибку очень быстро, мы вступили в сражение и… я… он… мы…

— В общем – она его чуть не изнасиловала, — прекратил мучительный монолог князь.

И Грэя покраснела.

Натурально покраснела!

На щеках румянцем и на шее пятнами красными!

— Грэя, — потрясенно позвала я.

— Мне стоит переодеться, — выдала вампирша.

И стремительной тенью нас покинула.

Даркан сопроводил ее уход кривой усмешкой, и когда Грэя ушла, тихо сдал всю ситуацию:

— Я планировал перехватить их у автомобиля, я все же быстрее чем князь Текрад. Но у внедорожников их не оказалось. За пару минут я перебил боевиков и ринулся через лес. И, знаешь, был несколько удивлен крикам «Помогите, насилуют».

— Да чему же тут удивляться? Грэя просто звала на помощь!

— Мужским голосом? – насмешливо поинтересовался князь.

Оу.

— А что это на Грэю нашло? — тихо спросила я.

Пожав плечами, Даркан засунул руки в карманы брюк, и несколько напряженно ответил:

— То, на что я рассчитывал с тобой.

Пауза.

Она, возможно, и стала бы неловкой, но пока что в ней было больше непонимания, подавляющее большинство абсолютного непонимания.

Даркан тяжело вздохнул, мрачно посмотрел на меня и произнес максимально ровным тоном:

— Агрессия и секс связаны, Каиль. Контролируемое применение силы и настойчивость мужчины возбуждают обоих партнеров, вызывая нарастающее желание.

Снова пауза.

Выразительный взгляд князя. Непонимающий мой.

— Базовая фраза здесь: «Контролируемое применение силы и настойчивость мужчины», — уточнил для меня Даркан, видимо, перестав надеяться на мою сообразительность. — Это и произошло с Грэей.

Оу, вот оно как.

Что ж, мне оставалось только сообщить:

— Иди учи психологию, князь.

Вампир не вняв хорошему, между прочим, совету, остался стоять, обозревая меня с высоты своего роста.

— И в чем же я не прав? – в конечном итоге вопросил он.

— Во всем, — мрачно уведомила его. — По твоей логике, если мужик проявил настойчивость и «контролировал свою силу», женщина тут же должна воспылать сексуальным желанием?

Даркан странно на меня посмотрел и ответил:

— Да.

Нет слов.

— Иди учи матчасть, — повторно посоветовала ему. — Потому что в психологии, ты, чувак, вообще нихрена не понимаешь!

И Даркан медленно выпрямился. Я только сейчас поняла, что все это время он старался быть чуть ближе, и поэтому немного сутулился. Но перемирие закончилось. Вот был нормальный князь, который спас Грэю, а вот его уже нет. Присутствует только сволочное вампирское безупречно-ледяное изваяние, которому над башкой не хватает транспаранта «Истинное и полное превосходство». И взгляд, из которого исчезают крохи тепла, делая его холодным, безжалостным, злым.

— Матчасть говоришь? — вкрадчиво-угрожающе переспросил князь.

И он высунул руки из карманов. Медленно оглядел свою правую ладонь, словно хотел убедиться, что с маникюром все в порядке, в смысле не пострадал маникюр после боя там, вновь взглянул на меня.

Все остальное случилось так быстро, что я оцепенела, ощутив яростный жестокий поцелуй, но едва попыталась вырваться, меня сжали в так, что не дернешься. Ощущение полнейшей западни, чувство своего бессилия, и агрессия с налетом эротичности, когда князь опустил руку с моей спины чуть… ниже, чтобы сильнее прижать к себе. И ни капли, ни толики боли, только ощущение собственной беспомощности, капкан крепких объятий, напор головокружительных поцелуев и запах самого князя, который даже без всего остального, уже в достаточной степени сводил меня с ума.

И в последней попытке мысленно отстраниться от происходящего, я попыталась представить себе то, что представляла все эти ночи – голову Навьена на пороге замка Даркана…

Но не вышло. В этот раз уже ничего не получилось. Теперь я знала, что головы тысячника там никогда не было, от замка уже вообще остались одни развалины, а Навьен… от меня отказался.

И князь остановился.

Обнял, крепко и надежно, прижал мою голову к своей груди и тихо произнес:

— У него нет выбора, Каиль. Просто из вас двоих он об этом знает, а ты нет. Все, не плачь.