– Да я и не претендую, - пожала плечами.

– Ну, это естественно, – она снисходительно взглянула на меня.
– Зная вашу историю. Я бы после такого позора людям в глаза смотреть не смогла бы. А ты ничего, держишься.

– То есть ты Ника любишь?
– быстро я перевела тему со своей персоны.

– Глупость какая, - отмахнулась oт меня дамочка.
– Он у нас явно надолго не задержится, и жену с собой в столицу заберет. А там уж разгуляться можно… Хотя, чего я тебе объясняю. Сама же от Пыталово нос воротишь.

Я, слегка пораженная откровенностью главной сплетницы, чуть палец себе не прикусила вместо сдобы. Но, с другой стороны, нельзя же терять шанс.

– А как Николас вообще у вас оказался? Ищейка его уровня явно здесь неуместен.

– Конечно, знаю, - фыркнула Хельга, намекая, что даже чихать в Пыталово нужно оcмотрительнo.
– Принципиальный потому что. ?му сказали не сажать одного человека, а он все равно посадил. Точнее, нарыл против него столько улик, что суд не смог вынести другое решение. Вот и сослали за исполнительность к нам. Ничего, через годик все забудется,и Ника обратно переведут. Вот поэтому, – на меня наставили палец, - не суйся к нему, Адочка-козявочка. Ты все только портить умеешь, а Нику нужно без нареканий отработать.

– Надо же, какая ты сердобольная, - заметила я, пораженная до глубины души вниманием и заботой со стороны этой стервы.

Но зря я стала искать нечто хорошее в жабе.

– Ник мой шанс вырваться отсюда! – она угрожающе прищурилась .
– Жену-то он здесь явно не оставит. Так что не мешай. И не вздумай крутить задом. Хотя у тебя и крутить-то нечем, – приласкала Хельга в своей любимой манере.
– Ты шанс профукала десять лет назад.

– Девять, - привычно огрызнулась я.

Хотя какая разница , если воспоминания о позоре до сих пор не улеглись. Лето тогда выдалось мягкое, приятное. Николасу двадцать, мне шестнадцать. Мальчики уже стали обращать внимание на мою сфoрмировавшуюся фигуру. Это-то и придало смелости. Я упросила бабушку пойти просватать меня за Николаса. Вычитала такой приемчик в одном романе. Вот после этой истории я такие книжки и в руки не беру. Надеялась, хоть так парень обратит внимание на то, что я взрослая и красивая. В общем, с логикой у меня всегда беда была.

Колдунья лишь странно посмотрела, но спорить не стала. А могла бы вправить мозги внучке.

?одители Николаса взирали на розовую от смущения девушку с умилением и ноткой жалости, пока бабушка расписывала мои достоинства как невестки. И все вроде даже неплохо звучало, но тут сам Ник пришел с речки. Услышав цель собрания на заднем дворе своего дома, он скривился и раздраженно бросил:

– Жениться? На этом?
– он неприязненно поморщился. – Да лучше убейте!

И тут он отвел душу за все восемь лет нашей «дружбы». На меня такие эпитеты посыпались, что я могла только молчать и смаргивать слезы. Родители пытались призвать парня к порядку, ведь говорить гадости девушке в лицо нехорошо. Но бабушка флегматично заметила, что за спиной это делать еще некрасивее.

В какой-то момент линчевания мoей персоны я разозлилась и начала огрызаться. Скандал набирал обороты и громкость. Апофеозoм стало взбешенное от Ника:

– Да чтоб тебя всю жизнь козлы окружали!

И я не осталась в стороне от добрых пожеланий:

– А тебя жабы!

Вот это бабушка и зафиксировала силой. По доброте душевной, o которой я до сего мoмента не догадывалась . И до сих пор хожу в незнании, в чем был сакральный смысл портить мне жизнь.

И мне бы удалось сохранить свою глупость в секрете, все же родителям Ника было стыдно за сына и они предпочли молчать, если бы не Хельга со своим длинным носом, просунутым в щель забора и незримо присутствующая при разборках с самого начала.

Уже спустя час все Пыталово знало о глупой Адке. Выдержав неделю, я сбежала от сочувствующих взглядов, ехидных шепотков и открытых обсуждений. Больше в деревне я не появлялась .

Всколыхнувшиеся воспоминания заставили посмотреть на Хельгу многообещающе. Но, как водится, у таких людей очень толстая шкура, чтобы их проняло.

– Так что не рассчитывай на Ника, - она бросила на меня презрительный взгляд.
– По любому он знает все твои шалости в городе. Явно ты там не вела праведный образ жизни.

Я чуть пирожком не подавилась, вкусным, с малиной.

– С чего бы это?
– Срочно пришлось припоминать все, что мог знать дядя Карл. Там, кроме моего идиотизма, ничего страшного нет.

– Я видела,ты чаек у него пила, - ехидненько пропела Хельга.
– Когда местные видят Ника и самовар, предпочитают по углам прятаться, ведь у ищейки заварка особая. С порошком правды. Не заметишь, как все выложишь.

Мне осталось лишь тихонько радоваться, что чай-то я так и не пригубила. Вообще-то подобные методы допроса имеют право применять только в тюрьме, но в глуши на закон, видимо, смoтрят проще.

Но узнать коварные планы по соблазнению Ника я не успела,ищейка сам явился. Зря. Я могла бы поделиться печальным опытом с Хельгой. ?лядишь, он был бы куда эффективнее пустых разговоров.

На просьбу покинуть место происшествия, которым является сейчас вся территория санатория «Пушистые мишки», Хельга сделала грустные глаза и отобрала у меня безжалостно остатки провизии.

– Вкусно было, - шепотом похвалила я удаляющуюся спину дамочки, а то еще услышит.

– Не обольщайся, - усмехнулся Николас.
– Это не она готовила, а тетя Нани.