И сам подумал, что, если наши в Афганистан не войдут (а мне очень хотелось в это верить), то и бойкота Олимпиады не будет, а значит — приедет сильная американская сборная, и «умыть» их на домашних Играх — самое милое дело. Да и с кубинцами в боксе разобраться хорошо бы, а то считай всё золото игр увезут парни с Острова Свободы. Правда, душу будет глодать чувство, что сделано это нечестно… Ладно, пусть Павлов и прочие члены ЦК решают, на то они и начальники.

Оставив главу Спорткомитета разбираться со своими переживаниями, я попал пред очи Министра просвещения РСФСР Александра Ивановича Данилова. Итогом нашего разговора стало посещение мною одной из московских школ. Отпрашиваться с работы не пришлось, так как я как раз отдежурил сутки. В школе меня ждали здесь не только директор с завучем, но и сам министр просвещения. По моему предложению взяли девочку, которая не успевала по математике, и мальчика, которому английский языке давался с огромным трудом. Ребятам сказали, то они выпьют витаминизированный напиток, в который я для пущей убедительности добавил несколько капель лимонного сока, надеясь, что они не повлияют на эффективность препарата.

Результаты если и не шокировали в хорошем смысле этого слова, то в любом случае мои ожидания оправдались. Оба «добровольца» продемонстрировали улучшение когнитивных функций, и показали себя на уровне вполне успевающего ученика. А дальше, я так думаю, мои «нанороботы» продолжат свою работу, и эти двое постепенно, если лениться не будут, заметно повысят свою успеваемость.

Минуло три дня, и в воскресенье я отправился в Звёздный городок, в Центр подготовки космонавтов. Отправился в путь своим ходом, на «Жигулях». По Щёлковскому шоссе до Чкаловского, после переезда через полкилометра поворот направо до Звёздного городка. На КПП предъявил пропуск на себя и транспортное средство.

Проводили к Центру Подготовки, где пришлось миновать ещё одну проходную с проверкой. Меня тут уже ждали местные эскулапы. Вскоре я поил своей водой одного из членов отряда космонавтов — Юрия Малышева, которому в следующем году предстояло отправляться на орбиту[1]. С кандидата предварительно сняли все показатели, после чего, употребившего заряженную воду, испытуемого поместили в центрифугу.

После центрифуги Малышев, как и следовало ожидать, слегка не в себе, однако, учитывая полученную нагрузку, врачи приходят к выводу, что показатели превышают обычные на порядок, хоть снова потенциального космонавта в центрифугу сажай.

Так просто мы не уехали. Узнали, что я автор популярных песен, попросили задержаться и спеть для общества. Тем более что гитара у них имелась, и вполне неплохая, гэдээровская акустика. Я не стал ломаться, перед тремя десятками членов отряда, врачей и руководящего состава исполнил пару вещей. А затем словно чёрт меня дёрнул, взял и спел «Траву у дома». Ту самую, с которой «Земляне» в моём прошлом фурор произвели. Ну и тут фурор был обеспечен. Пришлось на бис исполнять, после чего меня повели в местную столовую. Начальник «Звездного городка» Георгий Тимофеевич Береговой, который тоже присутствовал на концерте, по такому поводу небольшой банкет закатил. Но от спиртного я решительно отказался, поскольку мне ещё предстояло ехать обратно за рулём свое «ласточки». В итоге в дорогу в качестве небольшой компенсации мне выдали три бутылки выдержанного армянского коньяка.

Я сидел на заднем сиденье 24-й «Волги» и смотрел на проплывающий мимо пейзаж. Именно проплывающий, так как ехали мы со скоростью не более 70 км/ч. Хотя дорожное покрытие позволяло набрать и большую скорость, всё-таки Рублёво-Успенское шоссе вело в сторону посёлка Заречье, где находилась дача генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева. Это и была, собственно говоря, конечная точка нашего маршрута, находящаяся между Троекуровским кладбищем и деревней Сколково, где никаким инновационным центром ещё и не пахло. В общем, ближнее Подмосковье.

На календаре 25-е ноября, воскресенье, а три дня назад я снова встречался с Шумским.

— В это воскресенье Брежнев ждёт вас у себя на даче, — огорошил он меня с порога. — Все запланированные дела, если были — откладываются на потом. В 8 утра к вашему подъезду подъедет чёрная «Волга», номер…

Дальше последовал инструктаж, хотя я и так прекрасно помнил, что нужно лить в уши генсеку. Спросил насчёт прослушки, полковник заверил, что она имеется, но свои люди её в здании ещё с вечера отключат.

Поскольку дел у меня на это воскресенье не имелось, разве что планировал покорпеть над последними штрихами к кандидатской, то и поехал без проблем. И даже Рите не пришлось врать, так и сказал, что еду лечить Брежнева. Конечно же, умолчав о том, что мне ещё предписано воздействовать на мозг генсека ментально.

— Самого Брежнева лечить будешь, — не верила жена. — Это, Сенечка, уже выше некуда. После этого — а я уверена, что у тебя всё получится — тебе должны сразу докторскую дать!

Я бы не отказался, ей-богу, от халявной докторской. Но в условиях нашего сотрудничества с куратором такого пункта не было. Думаю, покровительство полковника КГБ (а иже с ним ещё кто-нибудь, небось и генерал затесался), и без того вполне достаточная награда.

Рублёво-Успенское шоссе в эти годы мало напоминало то, каким оно в моей истории стало в 90-е. Нет ещё особняков, больше смахивающих на небольшие дворцы. Обычное затрапезное Подмосковье с редкими домишками вдоль трассы, преимущественно деревянными за покосившимися заборами или вообще без оных. Грусть навевал и пейзаж: грязь вперемешку с таявшим снегом, который выпал этой ночью, а свинцовые облака намекали на очередной снегопад. А может, и на дождь, так как за бортом была плюсовая температура.