— Кстати, — внезапно остыл господин Со, — А как она вообще попала на прослушивание? Ей же еще нет восемнадцати, нужна подпись родителя.

Минсо ухмыльнулась:

— На документах стоит подпись ее отца. Не Минхёка, разумеется.

— Что?! — от возмущения Юнби вскочила на ноги.

Стул позади нее упал на пол, чашка с чаем опрокинулась и мокрое пятно начало быстро расползаться по скатерти. Кажется, чай они сегодня пить уже не будут.

— Должна же быть хоть какая-то польза от него? — пожала плечами Наён. — Я пришла к нему, предложила подписать. Он сделал это с отвратительной улыбкой на лице, но я получила, что хотела. Технически, он имеет на это право.

Господин Со начал хохотать. Причем так громко и радостно, будто услышал крайне удачную шутку.

— Характером ты точно не в своего отца! — сказал он, вытирая выступившие слезы. — Поступок абсолютно в стиле нашей семьи.

Минсо поджала губы. Готовность пойти практически на все для достижения собственных целей — это действительно в стиле семьи Со. Хорошо, что у них есть хоть какие-то моральные принципы, вроде того, что они не нарушают законы, не наносят прямого вреда физическому здоровью людей, стараются вести себя по справедливости…

— Но учти, — холодно добавил господин Со, обращаясь к Наён, — К моменту дебюта группы тебе будет восемнадцать и ничья подпись тебе не нужна. Однако, если ты пойдешь на это без согласования со мной, лишу тебя содержания. И тогда тебе придется держаться за карьеру айдола уже по причине того, что это — твой шанс не умереть с голоду. Поняла?

— Да, дедушка, — кивнула Наён.

— То есть, никого не беспокоит, что она пошла к Манхи за подписью?! — Юнби все еще стояла.

Горничные с опаской смотрели то на стол, то на господина Со. Прислуга в этом доме вышколенная, они не подойдут, чтобы сменить скатерть, пока им это не позволят. Да и стул продолжал валяться на полу.

— Ты же пошла на сделку с ним, чтобы все продолжили считать, что ты удачно вышла замуж? — хмыкнул господин Со. — Чего теперь удивляться, что твоя дочь поступила так же. Подними стул и садись. А вы — накройте нам в гостиной. Чая я сегодня не дождусь, хоть поужинаем вместе.

Первоначально предполагалось, что в понедельник удастся немного отдохнуть: официального расписания не было, только вечером должны были собраться на репетицию. Но необходимость продвижения баллады лишило и этой возможности.

Но они все равно немного отдохнули. В воскресенье после шоу Хару и Шэнь отправились снимать челлендж на «Backbone» с Амелией, что было даже весело. Приятно, когда человек, с которым ты работаешь, любит свое дело и ведет себя мило с младшими коллегами. Они смеялись, пытаясь придумать что-нибудь интересное, вроде того, как они подняли Амелию для ее челленджа. В итоге остановились на варианте с оголением пресса. Амелия и Шэнь приподнимают футболки, демонстрируя кто плоский животик, кто развитую мускулатуру, а Хару в это время поправляет манжеты рубашки, отыгрывая сценку «буду я тут еще такой фигней страдать». После Амелия и Шэнь преувеличенно сильно возмущаются и пытаются раздеть Хару самостоятельно. Но он от них убегает, разумеется.

[*Идея «украдена» из челленджа Лисы из BlackPink и Бан Чана из Stray Kids]

Менеджерам идея понравилась, сняли несколько дублей, чтобы было, из чего выбрать, а потом разошлись. Предварительно Хару и Амелия обменялись контактами. На самом деле, обмениваться телефонными номерами с айдолами — гиблое занятие. У популярных артистов номера меняются примерно раз в полгода, поэтому обычно есть дополнительные способы общения. Нередко это закрытые аккаунты в инсте. Именно такими «контактами» и обменялись они втроем. Номера в Корее необходимо регистрировать на собственное имя, из-за чего сассен-фанаты нередко их узнают и начинают названивать. А вот аккаунты в социальных сетях все еще можно регистрировать не по паспортным данным.

Когда с записью челленджа закончили, вернулись в общежитие. Отдыхать. Почему-то у Хару забыли отобрать наградную статуэтку и он зашел с ней в общежитие. Решили отпраздновать, заказав домой что-то вкусное. Зарплата еще не пришла, но настроение уже было праздничным, так что статуэтку поставили по центру и наелись до отвала, активно обмениваясь впечатлениями о дебютной неделе продвижения.

Парни, конечно, могли это делать и ранее… но — стеснялись. Не при менеджерах же обсуждать менеджеров. Хотя с большим удовольствием обсуждали зарплату — практически всем сумма в пять миллионов вон казалась очень приятной.

— Все так радуются… Но пять миллионов — это же немного… — протянул Чанмин.

— Сколько зарабатывает твой отец? — удивился Юнбин. — Мне казалось, что у нас примерно одинаковое финансовое положение, но мне пять миллионов не кажутся маленькой суммой.

Хару согласно кивнул. Да, это средняя зарплата для опытных менеджеров среднего звена, но на эти деньги можно достойно жить в Сеуле, если, конечно, не ходить раз в неделю на шоппинг в люксовые бутики.

— Мой отец зарабатывает около двадцати миллионов вон в месяц, с бонусами может быть и тридцать, — спокойно ответил Чанмин. — А что, врачи получают меньше?