— А как они стали такими? — вопросы сыпались из меня как из рога изобилия

— Их прокляли, — ответила баронесса, глядя куда-то в пустоту, будто бы вспоминая что-то

Я думала, что мне так и придётся вытягивать из баронессы каждое слово, но её вдруг, словно бы прорвало. И она рассказала, что это проклятие старого короля, который пытался спастись от проклятия, наложенного на него матерью убитого им мага.

А всем известно, что материнское проклятие, тем более посмертное, потому что, чтобы проклясть эта женщина отдала жизнь, неснимаемое. И король начал гнить изнутри, и чтобы продлить свою никчёмную жизнь стал искать на кого бы перекинуть проклятие.

Над этим трудились самые сильные маги. И у них получалось перекинуть проклятие на другого человека, и это обязательно должен был быть маг, но только на какое-то время, потом оно возвращалось снова. А маг, на которого перекидывали проклятие, становился вот таким и их назвали модирами, что в переводе с древнего языка означает проклятый.

Модиры полностью теряли разум и не узнавали своих родных. Это случилось и с сыном баронессы. Она уже собиралась покончить с жизнью, но однажды, здесь на улице столкнулась с Этьеном в образе модира. Он был истощён и умирал.

Она сначала подумала, что это её сын и он был не агрессивный, просто ему надо было немного магии, чтобы жить, и она взяла его к себе в дом. У неё небольшой дар, но ему хватило, чтобы выжить.

А потом вдруг он стал пропадать всё чаще, а когда возвращался, то долго сидел у окна, как будто кого-то высматривая.

По изменившемуся поведению модира баронесса поняла, что к нему возвращается разум и память. А вчера ночью он снова исчез, а когда появился, то произошла трансформация, Баронесса не могла его разбудить, а он повторял:

— Мари Фантен, Мари Фантен

Вот баронесса, которая оказывается уже была наслышана, что Мари Фантен работает у её соседей, пришла, чтобы позвать меня

— Почему вы ничего не сказали маркизе де Трас? — всё-таки задала я вопрос, уже зная на него ответ

И баронесса так и ответила:

— Потому что они уже привыкли, что его нет, зачем давать ложную надежду? А если он снова станет модиром и скоро умрёт, что тогда они будут делать, второй раз пережить потерю гораздо сложнее.

Я собиралась ещё задать ей вопрос, но в этот момент Этьен Моран застонал и мы с баронессой, вскочив на ноги, уставились на него, не решаясь подойти.

Этьен так и не открыл глаза. Мы с баронессой постояли ещё немного. Потом решили, что надо попробовать его разбудить.

Первую очередь я отдала баронессе. А что? Она с ним уже некоторое время в доме живёт, ей не так страшно.

Баронесса дотронулась до руки Этьена, потом положила ладонь ему на голову. Но он так и лежал с закрытыми глазами.

— Он даже на мою магию не реагирует, — пожаловалась баронесса.

Я решила попробовать сначала без магии, а потом с магией. Но здесь мне пришла в голову мысль и я, конечно же, сразу её озвучила

— А что, если он очнётся и попросит поесть? У вас есть что-то?

Оказалось, что баронесса сама не умеет готовить, но ей привозят из ближайшей таверны.

И у меня снова возник вопрос:

— А вам оттуда пироги привозили?

— Ну иногда — ответила баронесса, с недоумением посмотрев на меня

— А вы их Этьену предлагали? — не могла я успокоиться, потому что он совершенно точно лопал пирожки с большим аппетитом

— Нет, конечно, — баронесса явно начала раздражаться, — я же вам говорила, Мари, что модиры не могут есть обычную еду.

Я решила, с баронессы хватит допроса, вот очнётся Этьен и всё ей объяснит, и подошла к мужчине.

Положила руку ему на руку, тёплый, потрясла его за руку, ноль эмоций. Легонько, тонкой струйкой попыталась влить магию.

Он застонал. Я обернулась на баронессу. Она кивнула.

Я добавила ещё, потом ещё, мужчина начал как бы поёживаться, и я услышала:

— Мари Фантен

Значит и правда звал меня, бедный Этьен Моран.

Я прибавила ещё магии и, в какой-то момент, несчастный модир открыл глаза.

Его глаза сначала остановились на потолке, потом он увидел, баронессу и наконец взглянул на меня, и прозвучал слабый голос:

— Мари Фантен, вы пришли

И Этьен улыбнулся и снова прикрыл глаза.

— Этьен, мы хотели с вами поговорить, не засыпайте, — сказала я