— Да. Вот они, — подал он инопланетный планшет. — Нам осталось окропить Гримуар его кровью и можно приступать.

Я почти не лез в их обсуждения и просто молча наблюдал.

В прошлой жизни я натыкался в книгах на рассуждения о том, что несправедливо, когда детям приходится расплачиваться за грехи отцов. Однако здесь был совершенно иной случай. Ренли дважды явился на Землю, выполняя приказы Рарзвели. Если разобраться, он был ничем не лучше других существ. И то, что мы собирались заключить душу Ренли в Гримуар, было его наказанием. Может несоразмерным. Хотя, кого я обманываю. На мой взгляд это было очень несправедливое наказание. Лишить посмертия, не зная сколько десятков, сотен, а может и тысяч лет ему придётся влачить своё существование в книге. Но больше всего на свете Селеста жаждала мести… Нет, не так. Селеста жаждала МЕЕЕЕС-ТИИИ!

Я чувствовал, что ей это нужно. И учитывая сколько мы прошли вместе, я должен был помочь. Хотя и тут всё было непросто.

После того, как я достиг ранга радиант, стал часто задумываться о незакрытых гештальтах. Они преследовали меня. И единственным объяснением этого напрашивался вывод, что для дальнейшего магического развития я должен их закрыть. Я должен чувствовать, что меня ничто не тянет вниз.

И мне казалось, что заключение в Гримуар потомка Рикорда Тарри поможет Селесте закрыть её гештальт.

Тем временем Селеста встала в центр пентаграммы, и начала вливать в неё энергию. Лей-линии начали светиться. Красное свечение равномерно распространялось по всей пентаграмме, заполняя энергией каждый символ и следовавшие за ними рунные цепочки.

В какой-то момент над телом тирранца стала появляться дымка, которую Селеста начала переправлять в Гримуар. Всё шло спокойно, пока в какой-то момент из тела тирранца не начал проявляться бестелесный дух Ренли. Он упирался лапами, скалил морду и при этом смотрел на нас со жгучей ненавистью. Он всячески старался ухватиться за своё тело, но с каждой секундой он проигрывал бой.

И вот его душа взмыла над телом, и Селеста, словно подхватив её, переправила в Гримуар.

Примерно пятнадцать минут длился ритуал, после чего Селеста принялась накладывать чары. Ментальные закладки на верность, лояльность и уважение, любознательность и желание делиться информацией. Селеста делала всё то, что сделал с ней Рикорд.

— Ты довольна? — спросил я, когда она наконец-то закончила.

Селеста, ничего не говоря, протянула руку к моему поясу. В том, что она не собиралась до меня домогаться, я был уверен. Не было к этому никаких предпосылок, к тому же её эмоциональный фон говорил о совершенно других чувствах.

Ждать ответа, что происходит, пришлось недолго. Селеста достала из моей кобуры пистолет, сняла его с предохранителя, передёрнула затвор и по бункеру прозвучало двадцать выстрелов, после чего затворная рама встала на задержку.

От головы тирранца осталось кровавое месиво.

Глава 10

Глава 10.

— Мяааурх! — снова раздался крик Ренли.

— Это уже который раз за сегодня? — отодвигая от себя исследовательский журнал Софьи Романовой, спросила Наташа.

— Уже сбился со счёта, — ответил я. — Не хочешь сходить к Селесте и попробовать отвлечь её?

— Неее, — ни секунды не задумываясь, ответила жена. — Я хорошо знаю Селесту. К ней под горячую руку лучше не попадаться. Это тебе лучше сходить. На тебе жалящие заклинания она применять не станет.

Хотелось сказать, что Наташа сама напросилась, но я решил промолчать.

Уже третий день Селеста занималась усмирением, хотя тут правильнее будет сказать подчинением, Ренли. Ментальные закладки легли удачно, но чтобы они крепко усвоились нужно было морально сломать тирранца. И Селеста знала, как это делается. Ведь её воспоминания полностью восстановились, и сейчас она делала то, что когда-то с ней проделывал Рикорд Тарри. В настоящий момент Селеста была на этапе кнута, и пока Ренли не сломается, пряника ему не видать. Только тогда боль и унижение сменятся на заботу и сострадание.

— Мяааурх!

— Кость, может сходишь к ней? — страдальчески тоном спросила Наташа.

Я сделал вид, что задумался. Дело было даже не в том, что я не хотел. Просто я не собирался это делать из-за того, что меня попросила Наташа.

— Нет, — начал отвечать я. — Селеста сама разберётся, когда лучше остановиться. Нельзя ей мешать, иначе ей придётся всё начинать заново.

— Не понимаю я тебя. Как то, что она делает, может ей помочь? — скептично произнесла Наташа.

— А я не прошу понимать. Я уже несколько раз тебе всё объяснял. Но ты не хочешь меня услышать. Ты пробыла в Гримуаре, по сравнению с Селестой, всего ничего. Твои родные и близкие живы. На тебя не воздействовали ментально. Всё, что ты любишь, осталось неизменным. Но у Селесты всё иначе. Она никогда не сможет забыть своего существования в Гримуаре. И эти воспоминая лежат на её душе тяжким грузом. Ей нужно выплеснуть злость и обиду. И Ренли для этого прекрасно подходит.

Наташа ничего не ответила. Она подошла ко мне с журналом. Вероятно, она хотела, что-то показать, но как раз в этот момент, словно они сговорились, мне пришли сообщения от Мей Ли и от Кати Павловой. И обе хотели встретиться.

Наташа находилась рядом, и успела прочесть всплывающие сообщения. От неё повеяло гневом. Я же, сделав вид, что ничего не замечаю, отложил телефон на край стола.

— Вот же сучка крашенная! — проворчала Наташа.

— Сама виновата, — решил ответить я. — Ты сама под меня её подложила. Так какой смысл теперь злиться?