Улыбаюсь и отмечаю, что смузи из авокадо вполне подходит нашему меню.

Ну а раз я уже на кухне, то можно и приготовлением кокосового масла озаботится. Беру парочку кокосов и иду на обратно в кухню.

— Слушайте, а молоток у вас есть? Для мяса который тоже сгодится.

Помощник повара округляет глаза, его тоненькие усики нервно подрагивают, но просьбу герцогини он исполняет. Я проделываю ножом в кружочках у основания кокоса дырочку и сливаю в стакан всю жидкость. Ох, как много! В покупных из супермаркета кокосах было гораздо меньше.

Оборачиваю кокос полотенцем и протягиваю ладонь, куда Пьер передает тяжелый добротный железный молоток для отбивания мяса. Взвешиваю его в руке и одним точным ударом раскалываю кокос — так удачно на две половинки. Полотенце бы не позволило разлететься осколкам, но результат превзошел ожидания.

Те же процедуры проделываю с другим кокосом. Ох, какое же приятно это чувство, мгновенно снимает стресс, всего-то молотком ударить хорошенько. А если еще представить вместо кокоса чью-нибудь неприятную физиономию или череп…так, ладно, об этом думать становится опасно, оставим тягу к насилию на задворках сознания!

Остальные, не только помощник повара, взявший, судя по всему, надо мной некое подобие опекунства, внимательно следят за моими действиями. Кто открыто наблюдает, кто исподтишка, но я замечаю, что многие сотрудники кухни уже не так суетятся над своими собственными делами.

Следующий час я стою над душой у вернувшейся Эмили, трущей на очень мелкой терке мякоть кокоса и выжимающей под моим руководством ее через марлю в стеклянную миску. Потом сама накрываю получившуюся жидкость крышкой — нужно же быть вовлеченной в процесс — и прошу Эмили до завтра убрать в самую холодную часть холодильной комнаты, где хранят продукты, требующие подобных условий и различные полуфабрикаты. Сверху должна будет образоваться корка, которая подтает и стает маслянистым сгустком, а внизу получится еще кокосовое молочко. Вот это и есть так называемые холодный способ приготовления масла. Жмых от кокоса выбрасывать жаль, так что он тоже отправляется в холод, для смузи подойдет.

— Вы…весьма искусны, ваше сиятельство, — лепечет похвалу Пьер и, кажется, она вполне искренняя.

Да, чего не сделаешь для того, чтобы остаться подольше в главном здании, центре всех событий. Чует мое сердце, только приедет багаж, и начнется что-то очень интересное. Конечно, вероятность того, что он прибудет утром или даже в первой половине дня не большая, но отчего-то интуиция подсказывает мне, что уходить обратно к себе пока лучше не спешить.

И она оказывается права.

Неожиданные крики и шум снаружи доносятся через открытое окно кухни.

Поднимаю юбки и быстрым шагом спешу наружу, оставляя позади обескураженных поваров. Эмили спешно семенит позади, следуя попятам за своей госпожой. Ух, чует мое сердце, попахивает скандалом!

— Что происходит? — по ступенькам главной лестницы вниз спускается Генри, и нагоняет нас, когда мы пересекаем холл.

Пожимаю плечами и улыбаюсь. Очевидно, что улыбка эта больше похожа на оскал, потому что подросток невольно вздрагивает и оступается так, что едва не заплетается в собственных длинных ногах.

Развернувшаяся снаружи сцена на крыльце превосходит все мои ожидания.

Герцог Грейстон стоит на последней ступеньке и смотрит свысока на замершую внизу Фриду, сжавшую губы в тонкую линию и встретившую наше появление вспышкой плохо скрываемой злобы в глазах.

Вереница сундуков, различных аккуратных свертков, бумажных пакетов продолжает увеличиваться рядом с герцогом, пока рыцари продолжает делать ходки от припаркованной неподалеку повозки туда-обратно.

Ничего себе. Гора стремительно растет и все никак не заканчивается.

— Они использовали магию расширения пространства на экипаже, — подсказывает шепотом Генри, наверняка заметив мои круглые от удивления глаза. Еще бы, разве может такое количество вещей поместить в обычной повозке? Да даже лимузина тут не хватило бы!

Тут никакие пространственные камни перемещения бы не справились, с помощью которых мы с новоиспеченным мужем из храма оказались прямо в герцогстве. Неудивительно, что Глен отказался мой багаж забирать. Учитывая немаленькую стоимость одного камешка для перемещений на дальние расстояния и ограничения по весу, велика вероятность, он бы разорился!

Но постойте…Роюсь в памяти прошлой хозяйки тела и понимаю, что вещей столько у той Евы не было. Что это за сундуки? Откуда столько?

— Ваше с-сиятельство, вы не можете… — Фрида распрямляет спину, будто заглотила палку, и смотрит как рыцари переносят вещи из повозки, в глазах ее столько возмущения. Их у прислуги быть не должно.

— Я все могу, Фрида, — отрезает ей в ответ Глен. — Ты не смеешь диктовать мне, что я имею право делать в собственном доме.

Его голос спокоен и тверд, но черт, будь я на месте служанки, я бы не знала, куда спрятаться от этого чувства давления и необъяснимого страха.