Радоваться же нужно, что дела налаживаются! На южных землях станет безопаснее, и инфраструктура будет развиваться, экономика тоже…

Сама я тоже хороша.

Глен ничего не сказал и перед фактом поставил? А кто от него морозился и старался не встречаться лишний раз, пока мужчина сам не пришел на порог?!

И мир этот, где женщина подчиняется воле мужа или отца…пусть не я выбирала, но и не мне менять. Со своим уставом в чужой монастырь, как говорится, не суются. Естественно, претят такие порядки, но могло быть и гораздо хуже. Рабство там или еще чего…

Тем более, что отец Евы далеко, а муж не кажется тем человеком, который будет указывать жене поступать против ее воли и наперекор совести. Такое за Гленом я не замечала. Были конечно у нас проблемы из-за недопонимая, но ни голоса, ни руки он на меня не поднимал.

И…честно говоря, разве в моем прошлом мире было все так уж радостно? Матриархатом-то особо не пахло.

Здесь вот тоже женщина не полностью бесправна, вон взять ту же Эдину или вдову Уолберг, обе занимаются чем хотят, и никто им не мешает. Эдина, правда, под защитой императора, а мадам Уолберг в силу малолетства сына, является его опекуном… в общем, все в пределах разумного и в соответствии с развитием общества.

Если бы я заранее знала о том, что собирается провернуть Глен, чтобы изловить этих людей…как бы поступила?

Прошлого уже не изменить, но такое чувство, что я бы идею герцога сделаться наживкой, сыром в мышеловке, не одобрила категорично. Может быть, мы бы снова поругались, если бы муж был непреклонен. Я бы переживала и места себе не находила, а может и вовсе, совершила бы что-нибудь необдуманное…

Но…как бы то не было, узнавать последней он рискует своей жизнью довольно неприятное чувство. Однако, легче бы мне не стало, поделись он со мной своими планами заблаговременно.

Могу понять молчание мужа. И даже стыдно сейчас за свои эмоции, он же из лучших побуждений, точно ведь не со зла или потому что пренебрегает, наоборот, потому что заботится…

Забота?

Я кусаю губу, делаю пару кругов по гостиной в своем домике и опускаюсь в кресло.

Если это она, то…это то, о чем я думаю? Когда ты дорожишь кем-то, ты ставишь его чувства превыше собственных, его благополучие для тебя дороже. Заботятся о тех, кто небезразличен.

У меня ускоряется пульс. Прежде чем я успеваю все осознать, в груди уже теплятся уголечки счастья.

Нет, не стоит предаваться надеждам раньше времени!

Неравнодушие и любовь вещи разные. Можно быть неравнодушным к друзьям, знакомым и работникам. Даже к прохожим на улице. Это чувство само по себе не означает того, о чем я в спешке подумала.

Однако унывать пора прекращать!

Я тоже человек не без недостатков.

Сама себе надумала незнамо чего, потребовала того, на что сама бы в прочих равных условиях вряд ли согласилась. Хочу, чтобы Глен делился со мной своими секретами, но свои секреты я доверить ему вряд ли смогу. И то, что я не та Ева, которой все меня считают, и то, что мир этот мне чужой и что я его в него, своего мужа…

Однако, дело о помолвке принца Августа с принцессой соседнего королевства оказалось новостью совершенно нежданная и выбивающая из колеи. Это же, вроде, и меня тоже касается, пусть и косвенно. Когда они поженятся,

Если раньше я была спокойна, что время еще есть, то теперь, уверенности в том, что завтра мне не придется покидать спешно насиженное место нет.

,Да, вряд ли Глен выгонит меня — манеры у него не те, чтобы так поступать — но мне самолюбие не позволит остаться на птичьих правах приживалкой.

Куда тогда идти? Куда податься? Что со мной будет?

Я только начала готовиться к неизбежному, но дальше мыслей эти приготовления не зашли.

Герцог мне ничего не обещал, не давал никаких гарантий, не говорил о том, есть ли у него ко мне чувства…

Может, спросить самой?

Набраться смелости и признаться? Откровенно и искренне поговорить о том, что я испытываю к нему?

Стать по-настоящему бабочкой и заявить на него свои права? Тихо фыркаю и качаю головой.

Если он скажет, что относится ко мне как к другу и не видит во мне женщину…что ж, таковы побочные эффекты от рисковой затеи признания в любви. А после мы будем вынуждены превозмогать в обществе друг друга неловкость и смущение до самого конца этого брака.

Невесело смеюсь и ловлю себя на ощущении, что схожу медленно с ума. На улице темнеет, но встать и зажечь лампу я не спешу.

Я просто трусиха. Ева, хватит уже оправдываться и придумывать провальные варианты будущего, убеждая себя не действовать опрометчиво и не поддаваться воле сердца.

Смелости мне не хватит. Слишком боюсь отказа. В полном неизвестности мире, в абсолютно незнакомой и чужеродной среде Глен стал первым и единственным человеком, кому я доверяю, от кого завишу, с кем чувствую себя в безопасности.