Хороший шанс. Подыграю ему, а в процессе разговора вытащу из него ответы на все вопросы. Если понадобится, достану их из него скальпелем.

— От пациента, — ответил я. — Парнишка забрёл в лес около Красных Гривок.

— О-о! А ведь мы с вами совсем недавно рядом с ним пересекались. Какова ирония! — улыбнулся он. — Кстати, что-то я самого пациента не вижу…

Сухоруков пристально осмотрел секционный зал.

— Он у себя дома, восстанавливается, — произнёс я.

— Хорошая шутка, лекарь Мечников, — хрипло посмеялся Сухоруков. — Имеете в виду, что его пока до меня не донесли?

— Имею в виду, что он жив и в ваших услугах не нуждается, Антон Генрихович, — сухо ответил я и вернулся к препарированию клеща.

Поворачиваться спиной к патологоанатому мне было не страшно. Вновь атаковать меня он не рискнёт. Тем более, заметно, что коллега и сам меня побаивается.

— Все рано или поздно нуждаются в моих услугах, — усмехнулся Сухоруков и встал рядом со мной около клеща. — И всё же удивительно, что вы смогли сохранить жизнь тому парню. Никогда не видел, чтобы мана-клещ таких размеров отцеплялся от человека, не свернув ему при этом башку.

Вот ведь заладил! Ему лишь бы вскрыть кого-нибудь. Впервые встречаю такого патологоанатома.

А вот его подсказка на счёт вида этого животного мне очень кстати. Я сразу понял, что высасывает эта скотина не кровь. Мана-клещ… Странно, только откуда в простом крестьянине он нашёл столько маны?

В первую очередь я решил отсечь хоботок, чтобы стало проще вскрывать брюшко.

— Аккуратнее! — прошипел над моим ухом Сухоруков. — В его хоботке содержится яд. С помощью него он отключает чувствительность, причём надолго. Это позволяет ему быстро вырасти и остаться незамеченным.

Яд… Анестетик! Местное обезболивающее, которое можно использовать, как тот же лидокаин или новокаин. Только он явно сильнее своих аналогов из моего мира, если учесть, что пациент толком не испытывал боли, когда хоботок опутал его позвоночник. Без яда он бы погиб от болевого шока.

Я отделил хоботок и спрятал его в свою сумку.

— Решили оставить себе трофей? — ухмыльнулся Сухоруков.

— Вы так и будете мучить меня вопросами или, может быть, поможете со вскрытием? — со сталью в голосе спросил я. — Мне казалось, что вы горите желанием притронуться к этому существу своим скальпелем.

— Ваша правда, — произнёс он, затем резким движением извлёк из чехла блестящий скальпель и одним ловким взмахом вскрыл брюшко клеща.

Либо глаза меня обманывают, либо лезвие даже не коснулось животного.

— Мне приятно ваше удивление, лекарь Мечников, — самодовольно улыбнулся Сухоруков. — Магическая сталь. Намного лучше, чем в любом другом скальпеле. Мне он очень дорого достался…

Надеюсь, что он его не с какого-нибудь трупа снял. Кажется, настало самое время поговорить с ним по душам.

Сухоруков увлёкся разделкой клеща, а я задал вопрос:

— Что вас связывает с той троицей?

На долю секунды Сухоруков дёрнулся, и сделал неровный надрез над лапкой монстра.

— Вы это о ком? — решил увильнуть он.

— Я — не тот, кого вам удастся обмануть, Антон Генрихович, — произнёс я. — Сюда приходили бандиты, с которыми я уже успел познакомиться. И, думаю, вы прекрасно об этом знаете. Вы не рассчитывали, что я не замечу ваших намерений?

Гнев в моей груди вступил в резонанс с обратным витком, и моя рука на одно мгновение вспыхнула горячим светом.

— Стойте-стойте! — затараторил он, отступая от стола, но идти ему было некуда. За спиной Сухорукова была стена.

Теперь, когда я поймал его с поличным, бросать дело на полпути уже нельзя.

Я толкнул секционный стол и придавил патологоанатома к стене. Он безвольно вскрикнул и потянулся к скальпелю, но я предусмотрел этот ход заранее, а потом ударил ребром ладони по его руке. Скальпель упал на холодный пол секционного зала.

Резким рывком я достал из сумки хоботок клеща и остановил его у шеи Сухорукова.

— М-Мечников! — завопил он. — Вы что творите?!

— Ты прекрасно знаешь, зачем я это делаю. Говори, если не хочешь испытать на себе хвалённый тобой яд, — пригрозил я. — Как ты связан с бандитами и зачем собирался меня убить?

— Алексей… — оскалился он. — Ты ведь понятия не имеешь, во что ввязываешься. Убьёшь меня — и за тобой придут другие.

— Кто — другие? — спросил я. — Это всё из-за долгов моего дяди?

Чтобы разговорить Сухорукова, я нажал на стол, придавив кости его таза к стене.