Она придвинулась ближе, коснулась своими ледяными губами моих и начала отдаляться. Только её красные, просвечивающие сквозь вуаль, глаза, продолжали гореть во тьме, пока не стали бледнеть и, в конце концов, изменили свой цвет с красного, на ярко желтый.

– Твою мать! – выругавшись, я попытался отпрыгнуть в сторону от несущейся на меня машины, но чувствовал, что опоздал.

Еще мгновение и в меня на полном ходу влупится тонна металла, и разматывая меня на куски, протащит еще метров пятьдесят, по асфальту.

Внезапно, меня как будто что-то дернуло в сторону и ускорившись, я со всего маху врезался в столб светофора, на котором ярко горел шагающий зеленый человечек.

– От же ирод окаянный! – раздалось у меня над головой. – Касатик, ты живой или как?

– Спасибо, вроде нормально, - пытаясь прийти в себя и унять трясущиеся ноги, ответил я.

– От гад, видит же, что люди идут, светофор горит, а им хоть бы хны! – продолжала сокрушаться старушка. – Вон, и куртку порвал, дорогая небось?

– Да нет, нормально, - сказал я, а сам принялся снимать с себя ту самую куртку, чтоб оценить ущерб. – Вот блин, - произнес я, когда обнаружил дыру, прямо между лопаток, куда спокойно помещались два пальца. – Ладно, живой и-то хорошо!

Я улыбнулся и посмотрел на старушку, которая продолжала трясти своей тростью, угрожая невнимательному водятлу, который меня только что чуть не сшиб.

– Милок, а чего это у тебя с глазами? – ошарашенно произнесла бабка и, открыв свою небольшую сумочку, протянула мне маленькое зеркальце. – Ушибся небось, в больницу б тебе.

– Ох ёп, - произнес я, когда посмотрел на себя в зеркальце.

Один из моих глаз был нормальный, такой же карий, как и всегда, но вот второй, его будто вообще не было. Вместо него, в глазном отверстии, находился черный, как космическая пустота шар, в котором то и дело мелькали яркие, синие молнии.

Конец…