— Вот чует мое сердце, скрываешь ты что-то! — Ворчит Арчи. — Дамочка она, конечно была дурная, но не до такой же степени, чтобы бросить все и… — Договорить, он не успевает, потому что неожиданно за моей спиной раздается грозный, женский голос.

— Эй! Ты! В платье городском! Стой где стоишь! — Останавливаюсь, крепче сжимая деревянные перила и инстинктивно втягиваю голову в плечи.

— А теперь подними руки вверх и медленно повернись ко мне лицом. И давай без глупостей! Ты на прицеле у моих сторожевых шершней! — Ну да! Конечно! Только их мне и не хватало!

* Слово изменено специально. Автор знает, что исход летальный.

Виктория

Поворачиваюсь медленно, стараясь не делать резких движений и вижу на лестнице соседнего дома грозную даму лет сорока.

Ярко-рыжие волосы заплетены в толстую косу, которую, в случае чего можно легко использовать, как оружие.

Одета незнакомка в простое, ситцевое платье в цветочек, с глубоким, в-образные вырезом, демонстрирующим внушительный бюст. Под стать косе. Черты лица крупные, но издалека рассмотреть их получше не получается.

Но больше всего меня, конечно, впечатляют три желто-черных зверя, зависших в воздухе рядом с ней.

Ну, да. Точно шершни. И размерчик, что надо — со среднюю собаку!

Инстинктивно делаю шаг назад.

— И? Куда ты такая красивая намылилась? И не одна! А с чужим фамильяром! Думала, что тебя никто не заметит? — Продолжает свой допрос женщина, уперев кулаки в крутые бока.

Мысли мечутся в черепной коробке стайкой напуганных кроликов, время от времени сталкиваются и громко ругаются матом. Но, решение все-таки находят!

Хм, может быть такой вариант сработает?

Мол несколько недель назад, АнлИс мне написала, так и так, буду в отъезде присмотри за моим зверем… И только я хочу открыть рот, чтобы озвучить довольно логичную версию, как меня сразу же перебивают.

— А я ведь тебя знаю! Ты дочка купца из города, с которым встречалась наша огненная ведьмочка! И чего ты здесь забыла? Папашу своего ищешь? Придурка этого, который из неё деньги тянул? Тебе здесь не рады! Уходи! И его, куда подальше забирай! Она с ним как связалась, так по наклонной то и пошла! Думала, что он любовь всей её жизни, а он картежник жуткий! — Ну, теперь понятно, откуда такой долг. Азартные игры ни кого до добра не доводили!

Хотя, я ведь тоже пострадавшая в этой ситуации! Меня предали. Бросили одну! Надо только это как-то показать! Что там обычно актеры делают, чтобы быстро расплакаться? Вспоминают что-то милое или грустное?

Котята играющие в саду. Котята сладко спящие в корзинках! Ведра! Ведра счастливых, сытых котят. И утята. Милые, пушистые утята, ныряющие в пруду. Когда, нырь, и на поверхности только мохнатая попка остается! А еще я умерла. И теперь у меня чужое тело! И долг огромный, дракон, уборка, лавка! Что делать непонятно! Мне даже чай попить некогда! То хорек, то волчок! Прячу лицо в ладонях. Ну же! Ну хоть слезинку!

— Эй! Ты чего это? Своими выдриными слезами меня разжалобить хочешь? — Спрашивает женщина, но мне пока рано останавливаться. Надо вот прям натурально разрыдаться. Наврыд! А психика, гадость такая отказывается страдать! Ей видители интересно, что дальше будет. Может танцующие выдрята?

— Он бросил меня! Понимаете? Просто уехал ночью! Не надо шершней! Я… — Громко всхлипываю, и сажусь на ступеньки. — Я просто хотела забрать вещи Арчи. Его же тоже на меня скинули. А он маленький! Голодный! — А вот тут меня реально пронимает. Бросить того, кто тебе доверился…В этот момент слезы буквально брызгают из глаз! Серьезно? То есть себя мне не жалко, а вредного Арчи только так?

— Ты, мне это. Ерунду то не рассказывай! Не могла АнлИс за пределы города выехать. Дар бы не позволил. — Просчет. Надо как-то и себя раньше времени не раскрыть, и как-то правдоподобно ответить.

— Хотя, она могла конечно от него отказаться. — Задумчиво тянет ведьма. — Шаг, рисковый. Но когда заточен в одном месте больше ста пятидесяти лет, и не на такое пойдешь. — С трудом сдерживаюсь, чтобы бы не присвистнуть! Сколько ей было?

— Да не плач ты. Арчи! Правдорез ты наш мохнатый, врет городская? — Замираю и кажется даже сжимаюсь всем телом, молясь богу, чтобы зверь меня не сдал. Ну же!

— Нет. — Отвечает хорек. — Ни следа моей хозяйки. Как в воду канула. И девочка ни о чем не знала! Хотя, она вообще ничего не знает! Темная, как, ночь в новолуние! Но обещала кормить. И чесать. Сама понимаешь, меня же теперь никто себе не возьмет…

— Ну, да. — Отвечает дама. — Не повезло тебе с хозяйкой. Что с первой, что, судя по всему со второй. А ты что, совсем пустая? Даже бытовушкой никакой не владеешь? — То, что спрашивают меня понимаю не сразу.

— Эй! Болезная! Отвечай, давай! — А бытовушка это что? Всхлипываю и задаю свой вопрос, вытирая слезы тыльной стороной ладони.