Интерлюдия 1.

Король Мерсалии Якоб Третий сидел на малом приёме со скучающим лицом, словно отбывал обязательную и неприятную ему повинность. Ежу понятно, что это просто гримаса, никто и никогда не заставит делать короля то, чего ему не хочется делать. Короли, они же самодержцы, им никто не указ, так ведь. Ну, разве что обычаи, этикет, понимание сложных раскладов при дворе и непростой международной ситуации… Короче говоря, короля играет свита, иногда даже втёмную. В данном конкретном случае предположение про притворность недовольной гримасы оказалось верным, королю нужен был этот малый приём, нужен разговор с одним своим вассалом.

— Дер Брубека ко мне.

Отданная безразличным тихим голосом команда была услышана и изящно выполнена. То есть никто не побежал сломя голову по залу, не начал тащить Антуана дер Брубека за полу одежд или за ухо, как нашкодившего школяра. Нет, просто в какой-то момент рядом с ним образовался один из придворных, просто совсем уж неслышным голосом до него было донесено пожелание монарха пообщаться.

Следующая команда королем была вообще не произнесена. Так, мимолетных жест пальцами правой ладони, и вокруг Якоба Третьего уже образовалась незримая черта, перейти каковую смог только Брубек. И всё без магии, всё чисто на этикете и понимании высочайшей воли со стороны придворных.

— Ваше Величество, вы желали о чём-то поговорить со мной. — И средней глубины поклон головы со стороны Антуана.

— Желал? Можно сказать и так. Как поживаешь, как семья? Слышал, твой младший уже дорос до баронского титула.

— Верно, Ваше Величество, исключительно своей доблестью, верностью и удачей Жан возвысился в глазах своего сюзерена и вашего доброго вассала. — Граф дер Брубек понимал, что если первый вопрос есть дань вежливости, то второй посыл про его младшенького, связавшего жизнь с Жоржем дер Долинолом, требует ответа.

— И что, тоже ушел в поход с Долинолом?

— Истинно так, Ваше Величество, и присяга и желание верой и правдой служить графу, всё это заставило его отправиться в набег на Имант.

— Набег, говоришь. Ха, набег. Ну да, раз задача отторгнуть земли не стояла, то и впрямь набег. А ведь мы только что заключили мир с нашим соседом, вот ведь незадача.

— И что же делать, Ваше Величество?

— Ежели хорошенько подумать, то отводить объединённое войско моё и дер Долинола к границе. Но вот беда, нет у меня никакой возможности известить его. Гонцов слать долго, да и дороги сейчас в неподобающем состоянии. Глупая затея: пока мои гонцы найдут Жоржа, пока к нему проберутся, его уже как вепря обложат баталии Георга. Так что даже не знаю, что и придумать.

— Это печально, Ваше Величество. И Жорж дер Долинол ваш верный вассал премного пользы принес вам и стране. И под его рукой много славных мерсальцев.

— Вот и я о том же. Жалко. Хоть бы ты что ли написал сыну своему, мол переживаешь о судьбе его, мол, война окончена. Разумеешь, Брубек?

— Разумею, Ваше Величество! Премного вам признателен за оказанное доверие и честь.

— Ты про что сейчас?

— Что приблизили, о здоровье моей семьи изволили спросить. Честь большая для меня и всего моего рода!

— Молодец, правильно всё понял. Ступай.

Дер Брубек под косыми взглядами тех, кто не удостоился такой милости, сошел со ступеней и вернулся к кружку приятелей принимать поздравления. Естественно, что знакомые не удержались от завуалированных вопросов о сути беседы. Естественно, Антуан напустил туману такого, что все поняли — король просто поговорил ни о чём, самой беседой подавая сигнал об угодности дер Брубека при своём дворе. И только через полчаса Антуан смог вальяжной походкой покинуть зал приёма. И также неторопливо отбыть в свой дом, где и развернул лихорадочную деятельность по организации отправки гонцов к сыну. К сыну, но сведениями для графа дер Долинол.

Всё еще чуть ранее в Иманте:

Даже удивительно, насколько развито чутьё у некоторых! Торгаши всяким, в том числе непотребным, смылись гораздо раньше, чем к нам пробились гонцы графа дер Брубека. Пробились — это правильно сказано, поскольку к этому моменту нас уже буквально гоняли. Гоняли такими силами и так рьяно, что я совсем не удивился новостям о том, что Якоб Третий добился своего и заключил новый мирный договор на самых выгодных условиях. Ну что, он молодец! А я тогда кто? Вариантов два: или идиот, влезший слишком глубоко на вражескую территорию, или пешка, которой пожертвовали ради победы в партии. Хотя возможен вариант, когда я одновременно и дурак, и пешка.

На военном совете у нас были не только политические расклады в целом, полученные с «большой земли», но и сведения от разведки. Тот факт, что наш король фактически победил в этой войне, а мы здорово помогли, здорово воодушевил благородных господ командиров. А вот диспозиция нашего войска и войск противника повергла в лёгкое уныние.

Лёгким оно было потому, что вариант убиться насмерть об врага у господ командиров никто не отнимал. Славная смерть впереди — это ж здорово! Плохо, что пирушки, жёны, селянки, мерсальское вино, настойки Пристов на этом закончатся, а других поводов для грусти вроде и нет. И только их иномирный командующий, то есть я, всё искал способ вернуть вояк в Мерсалию.