Шрифт:
– Что??
– поразилась учительница.
– Ну что за бред! Данила, милое солнышко…Как ей такое в голову могло прийти? Бедная, бедная девочка. Она и вправду тронулась умом. Знаете, она залетела ко мне в кабинет, как раз в тот момент, когда я рассказывала о Даниле и может быть это её триггернуло.
– Но, тем не менее, она твердо стоит на своих показаниях. И свидетелей у вас нет…
– Какие у вас есть хоть какие-нибудь аргументы, кроме бредовых слов этой девочки? Я не дам себя обвинять без доказательств!
– Ну что вы! Никто вас не обвиняет, мы лишь проверяем показания свидетеля.
– Ну неужели вы всерьёз об этом думаете? А мне, между прочим, глубоко обидно, что вы мне говорите такие вещи, - расстроилась учительница. Глаза ее стали печальные, как тихое вечернее море.
– Хорошо. Оставьте мне, пожалуйста, свой адрес.
– Да, конечно, - она мило улыбнулась. Такая хорошенькая, с чистыми голубыми глазами, она бы точно не сгодилась в роли ведьмы.
– Я сейчас буду готовить ужин. Если ещё возникнут вопросы, можете заглянуть.
– Спасибо, - ответил инспектор.
– На сегодня пока у меня нет вопросов.
Заведующая
– Я видела, у вас новая пациентка была сегодня записана. Что с ней?
– женщина средних лет в длинном белом халате с воротником-стойкой сидела на высоком кресле.
– Да у него у неё посттравматическое расстройство, острый психоз с симптомами шизофрении. Я ее еще завтра проработаю.
– Это же та девочка, которая пропала?
– Да. После того, как её утром нашли, она несла бред про ведьм.
– И что же вы ей порекомендовали, Ксения Александровна?
– Сегодня я провела предварительная диагностику. Завтра продолжу тест, проанализирую результаты и назначу терапию.
– Эта девочка пережила такое глубокое потрясение, на фоне которого у нее возникла острая параноидальная шизофрения и вы так просто отпустили ее домой?
– перешла на высокие тона дама.
– Да, я думаю, в остальном девочка вполне адекватная. Интеллект сохранный, поведение контролируемое. Девочка абсолютно не выказывала агрессии и других признаков. Остальные моменты я поработаю на амбулаторных сеансах.
– И что, этого вам достаточно? Ксения Александровна, сколько вы лет работаете психиатром? Вы должны понимать, острая детская психиатрия лечится только в стационарных условиях! Налицо нарушение протокола врачебного обследования! Вас за это могут попросить лицензии! Вы не имели права отпускать ее в ту же агрессивную среду без должного наблюдения.
– Ее мать настояла на отказе от госпитализации и подписала все бумаги!
– вспыхнула молодая доктор от замечаний.
– Да неужели вам всё равно, что творится с детками?!
– вдруг вскипела заведующая.
– Вы не должны оставаться такими равнодушными! Наша задача, в первую очередь, помочь им, максимально, используя все возможности. Это же дети! Самое ценное, что может быть. Как можно совсем об этом не печься? Нельзя быть такой бестолковой!
Молодой доктор растерялась. Ее впервые так отчитывали.
– Извините, - сказала она резко.
– Я знаю свою работу! Я провела предварительную диагностику и…
– Я тридцать лет работаю, - заведующая яростно постучала острием карандаша об стол.
– В этой поликлинике и я лучше знаю. Почему вы со мной спорите? Немедленно! Немедленно её надо положить в больницу! Иначе я буду сомневаться в вашей компетентности.
Ксения Александровна хотела еще возразить, но стушевалась под тяжелым взглядом начальницы.
– Вам следовало настоять на госпитализации. Сделали ли вы все возможное, чтобы убедить мать, что это лучшее решение? Тем более у неё это первичные симптомы, мы не можем допустить ухудшение ситуации. Завтра, пожалуйста, подпишите все документы. Я распоряжусь, чтобы ей подготовили палату.
– Хорошо, - уязвлено ответила молодой врач.
– Я поговорю завтра с матерью.
Все знали крутой нрав заведующей, но она сама впервые попала ей под руку.
– Да будьте любезны. Убедите её, что это только для блага ее дочери. Я надеюсь, вы сами теперь сознаете, что необходима стационарная помощь. Жду от вас документы о приеме, иначе мне придется вас отстранить.
Заведующая
– Я видела, у вас новая пациентка была сегодня записана. Что с ней?
– женщина средних лет в длинном белом халате с воротником-стойкой сидела на высоком кресле.
– Да у него у неё посттравматическое расстройство, острый психоз с симптомами шизофрении. Я ее еще завтра проработаю.
– Это же та девочка, которая пропала?
– Да. После того, как её утром нашли, она несла бред про ведьм.
– И что же вы ей порекомендовали, Ксения Александровна?