– Сегодня я провела предварительная диагностику. Завтра продолжу тест, проанализирую результаты и назначу терапию.

– Эта девочка пережила такое глубокое потрясение, на фоне которого у нее возникла острая параноидальная шизофрения и вы так просто отпустили ее домой?
– перешла на высокие тона дама.

– Да, я думаю, в остальном девочка вполне адекватная. Интеллект сохранный, поведение контролируемое. Девочка абсолютно не выказывала агрессии и других признаков. Остальные моменты я поработаю на амбулаторных сеансах.

– И что, этого вам достаточно? Ксения Александровна, сколько вы лет работаете психиатром? Вы должны понимать, острая детская психиатрия лечится только в стационарных условиях! Налицо нарушение протокола врачебного обследования! Вас за это могут попросить лицензии! Вы не имели права отпускать ее в ту же агрессивную среду без должного наблюдения.

– Ее мать настояла на отказе от госпитализации и подписала все бумаги!
– вспыхнула молодая доктор от замечаний.

– Да неужели вам всё равно, что творится с детками?!
– вдруг вскипела заведующая.
– Вы не должны оставаться такими равнодушными! Наша задача, в первую очередь, помочь им, максимально, используя все возможности. Это же дети! Самое ценное, что может быть. Как можно совсем об этом не печься? Нельзя быть такой бестолковой!

Молодой доктор растерялась. Ее впервые так отчитывали.

– Извините, - сказала она резко.
– Я знаю свою работу! Я провела предварительную диагностику и…

– Я тридцать лет работаю, - заведующая яростно постучала острием карандаша об стол.
– В этой поликлинике и я лучше знаю. Почему вы со мной спорите? Немедленно! Немедленно её надо положить в больницу! Иначе я буду сомневаться в вашей компетентности.

Ксения Александровна хотела еще возразить, но стушевалась под тяжелым взглядом начальницы.

– Вам следовало настоять на госпитализации. Сделали ли вы все возможное, чтобы убедить мать, что это лучшее решение? Тем более у неё это первичные симптомы, мы не можем допустить ухудшение ситуации. Завтра, пожалуйста, подпишите все документы. Я распоряжусь, чтобы ей подготовили палату.

– Хорошо, - уязвлено ответила молодой врач.
– Я поговорю завтра с матерью.

Все знали крутой нрав заведующей, но она сама впервые попала ей под руку.

– Да будьте любезны. Убедите её, что это только для блага ее дочери. Я надеюсь, вы сами теперь сознаете, что необходима стационарная помощь. Жду от вас документы о приеме, иначе мне придется вас отстранить.

Инспектор направился в стоматологию. Он назвал фамилии пациентов и попросился побеседовать с лечащим врачом.

Женщина-стоматолог оказалась вполне приятной молодой женщиной. Вот они какие, зубные феи, усмехнулся инспектор.

– Да, действительно, в тот день у меня был и Данила на приёме, и позже Лана.

– Говорила ли Лана что-нибудь странное на приёме? С каким запросом они приходили?

– Лана пришла с дедушкой, она хотела удалить зуб. Но зуб у неё был вполне здоровый. Что за веяние такое, удалять здоровые зубы!
– проворчала стоматолог.
– Я ее осмотрела и сказала, что удалять ничего не нужно. Зуб у нее молочный, скоро сам выпадет. Да, ей тринадцать лет, подзадержался. Но под ним ничего не толкалось, поэтому это было лишне.

– Значит, зуб ей так и не удалили?

– Нет. Пролечила один кариес на шестерке снизу и все.

– Разговаривали ли вы с дедушкой Ланы?

– Не припоминаю.

– А что с Данилом?

– А у Данилы была ситуация…у них по-моему криво рос один зуб и они пришли его показать. Тот тоже был совсем здоровеньким. Он с матерью был на приеме. Я их отпустила и велела показаться через полгода.

– Как Данила себя вел?

– Я не помню. Кажется, расспрашивал, будет ли ему больно или нет. Все дети одинаковые. И взрослые, - улыбнулась она.

– Виделись ли вы с Данилой после приема?

– После приема? Нет. Они были в первой половине дня. Я работаю до вечера.

– До скольки вы работаете?

– До 18.00

– Где можно посмотреть, во сколько вы пришли и ушли с работы.

– Да хоть где. Можете запросить данные в регистратуре у старшей отделения. Она ведет учет рабочего дня. Также в регистратуре лежит журнал, где мы отмечаемся временем прихода и ухода. Кроме того, данные регистрируются, когда входишь в систему на компьютере. Там мы ведем записи о приеме. В тот день, - она заглянула в компьютер.
– У меня был вечерний пациент на 17:40. Он был последним, значит, я ушла к шести.

– Хорошо. А вы вообще виделись после этого с Данилой? Или может быть с Ланой?

– У меня каждый день новые пациенты. Я не всех запоминаю. Запоминаю только постоянных. Лана и Данила у меня были по разу, естественно, я их не запомнила. И судя по записям, они больше ко мне на прием не приходили.

– Понял, спасибо.

Инспектор позже сверил данные регистратуре, все совпадало с тем, что она сказала.

Зубная фея тут ни при чём, подумал он.