И дверь за охреневшей Лизой закрылась.

Ладно, вроде бы больше никто не орет, не смеется и не брызжет пауками. Тогда почему бы не прошвырнуться в город и не вернуть байк Яру? А потом рванем в ШИИР — Свиридова, наверняка, волнуется после вчерашнего. И да, неплохо бы заскочить в банк и определиться, как нам достать бабки Онегина из банка.

— Чую, это будет той еще запарой, — вздохнула Метта.

Эх, столько дел… И едва я направился к порогу, как раздался звонок в дверь. Атмосфера в доме мигом натянулась как струна. Я бросился к окну и аккуратно выглянул.

Нет, здоровая паранойя еще никому не вредила. После вчерашнего, тем более.

У ворот с крайне мрачным видом стоял Яр.

— И куда ее увезли? — спросил я, когда мы с Яром выехали за ворота.

Взяли мы один из трех броневиков Онегина, уже изрядно покрытых пылью. К счастью, заправить и завести машину удалось без особых проблем. Пусть дом и пропадал под плотным слоем пыли, но за техникой хранительницы следили.

Яр сам сел за руль, я же пристроился рядом. Аки со Шпилькой прыгнули назад.

— В городскую жандармерию, куда же еще? — хмуро отозвался фокс, вращая «баранку». — Если ничего не сделать, то за попытку убийства ей грозит виселица. А все этот Ленский, падла… земля ему стекловатой.

— В смысле умер? — удивился я. — Который из них?

— Старый который. Урод еще утром приказал заковать сестру в кандалы, а спустя час отправился в ад. Туда ему и дорога.

Я задумался. А вот это неожиданно.

— Не спрашивайте, не знаю, — покачал головой Яр. — Если дружбу водите с этим Львом Александровичем, то у него и узнавайте. Но если это он пристукнул своего родственника, то я готов ему щеки расцеловать.

Я скосил глаза на зеркало заднего вида, где рядом с Аки сидела Метта. Поджав губы, та просто пожала плечами.

Да… Дела. Значит, этой ночью мы умудрились полностью перевернуть шахматную доску. Сильно ослабили Горбатовых, а еще получили в союзники целый род. Если передача прав на наследование пройдет без сучка, без задоринки, то главой Ленских станет либо Софья, либо сам Лев.

Насчет него я сомневаюсь, ибо он, как ни крути, ссыльный, а вот его сеструха имеет все шансы взять вожжи в свои руки. А Лев ей, конечно же, поможет.

— И тут тоже не зевай, — улыбнулась Метта. — Тем более, мы спасли Соню. Вот оба Ленских и твои должники. Да и девочка — прям ягодка!

— Давай не будем заглядывать так далеко вперед, — покачал я головой. — Сначала вытащим Тому и… Есть идеи?

— Как вытащить всеми ненавидимого нелюдя из лап жандармов при том, что все улики указывают против нее?

— Ну… да.

— Я уже прошерстила кое-что из Имперского законодательства, и… шансов никаких. Тома встряла.

— Так, не нагнетай. Если Софья внезапно не возжелает крови, то против Томы свидетельствует всего лишь кухарка из простолюдинов и ее внучка.

— Ага, но раз завели дело, то даже если старушенция согласится забрать заяву, Тому все равно повесят. С нелюдями в Империи дела обстоят очень просто. Косяк — и либо каторга, либо смерть. Чаще всего, смерть, ибо так меньше проблем, расходов и бюрократии. Да, так и написано в официальных разъяснениях к статьям.

— Блин… Но Ленские-то за нее. Верно, Яр?

— А? Что?!

Блин, надо перестать болтать с Меттой, а потом продолжать диалог с окружающими. Так я еще прослыву психом.

— Я говорю, Ленские же вступятся за Тому, верно?

— Хрен знает… Со смертью главы рода у них и без этого дел по горло.

Вдруг у меня начала проклевываться идея.

— А в каком статусе находилась Тома? Вольнонаемная или крепостная?

— Ни в каком. Она была на испытательном сроке, и все формальности хотели оформить уже по факту найма. Но мы согласны стать только вольнонаемными. Отдать себя в очередную кабалу… лучше смерть.

— Ага… А, на прошлом месте «работы» вы были крепостными?

— Да. Но в завещании барин распорядился дать всем крепостным вольную.

— Повезло вам.

Яр фыркнул.

— А относительно вольной Тома имеет личную вольную? — задал я следующий вопрос.

— Нет. Вся вольная написана на меня. И паспорт тоже только у меня. Что за вопросы?! Не знаете, что все женщины приписаны к паспорту старшего в роду?

— Просто интересуюсь… Раз ты старший, то значит, ты за нее отвечаешь?

— Да, и мне еще платить штраф.

— Штраф?!

— Конечно, — потемнел он, — за судебные издержки, работу судей, сотрудников… за веревку, на которой ее повесят…