— Мой сын так и не вернулся из Красногривовского леса! — крикнул кто-то из толпы зрителей.

— И мой муж! — послышался женский крик. — Охотники говорили, что он стал упырём! Нам нужно это лекарство, вы не можете посадить Мечникова!

В зале начался балаган. Устинов поднялся со стула, а затем изо всех сил ударил кулаком по столу.

— Тишина в зале суда! — проревел он. — Проблема распространения упырей и способы лечения от этой болезни будут обсуждаться, но не здесь и не сегодня. Этим должны заняться лекари и силы барона Елина. А касаемо заключения Алексея Мечникова…

Устинов прокашлялся и сел на своё место.

— Вопросов к вам, Алексей Александрович, у меня больше нет, — заключил он. — Все обвинения с вас сняты. Но, благо, в зале есть человек, который должен ответить за содеянное.

Он злобно зыркнул на Сухорукова.

— Благодарю, ваша честь, — улыбнулся я и собрался уже вернуться на своё место, но Устинов не дал мне этого сделать.

— Стойте, Алексей Александрович, — произнёс он. — Ваше дело закрыто, но пользуясь моментом, я бы хотел задать вам пару вопросов насчёт вашего дяди. Пока ещё действует магическая клятва.

Чёрт подери… А вот это плохо. Свою историю я изложил от начала и до конца, и мне не пришлось лгать. Однако с дядей всё сложнее. Я не могу сказать, что зелий он не употреблял. Но рискнуть его свободой?

Не думал, что судья решит воспользоваться моей клятвой и в деле Олега.

Но я знаю, как выкрутиться из этой ситуации. Однако придётся рискнуть.

— Что ж, задавайте свои вопросы, — кивнул я. — Всё-таки я сам вызвался выступать в качестве защитника своих и его интересов. Мне и отвечать.

— Скажите, Алексей Александрович, ваш дядя действительно употреблял запрещённые зелья? Ущерб, который был нанесён Ивану Сергеевичу Кораблёву, был спровоцирован действием отваров?

В моей груди что-то загорелось. Такого я ещё не испытывал. С ума сойти, будто и сам в любой момент инфаркт перенесу! Видимо, это магия клятвы. Она чувствует мои сомнения.

Но правильный ответ может быть только один.

— Я никогда не видел, как мой дядя употребляет зелья, — произнёс я. — Поэтому в качестве свидетеля выступить не могу. Однако он сам сегодня утром упоминал, что потеря сына спровоцировала его на приём вещества. Это всё, что мне известно.

А теперь ход за тобой, дядя. Всё, как мы обсуждали. Главное, чтобы он не облажался. Мы всё ещё можем выбраться отсюда оба.

— Достойный ответ, — кивнул судья. — Олег Сергеевич Мечников, вам слово.

Дядя медленно поднялся. Пока городовые снимали с меня наручники, Олег произнёс:

— Я и без клятвы дам чистосердечное признание. Я выпил триста миллилитров стимулирующего зелья. И готов понести за это наказание.

Да что же он творит?! Мы же договаривались, что он всё спишет на стресс. Скажет, что давно завязал с этим делом… Мы с Синицыным, как лекари, могли бы это подтвердить.

— Рад, что вы не стали растягивать судебный процесс, — поблагодарил Олега Устинов. — Мне известно, что в прошлом вам уже выносилось предупреждение. Однако вы проигнорировали его и повторили это преступление. Хотя прошлым заседанием суда вам рекомендовали пройти лечение.

— Константин Викторович! — вскочил со своего места Иван Сергеевич Кораблёв. — Ваша честь… Я могу рассказать вам кое-что ещё об этой ситуации.

Только этого не хватало! Уймись же, Кораблёв, моего дядю и так собираются осудить. Что ещё он собрался на него повесить?

— Слушаю вас, главный лекарь, — кивнул Устинов.

— В этой ситуации есть и моя вина, — неожиданно заявил Кораблёв. — Олега Мечникова должен был излечить от зависимости я. Однако… Так вышло, что мы поссорились. Я вспылил… Выгнал его из амбулатории и отказал в лечении, хоть и не должен был этого делать.

Что он делает? Защищает моего дядю? Вот этого я точно от Кораблёва не ожидал. С чего бы это вдруг старик так резко изменил своё мнение?

— И все остальные события тоже произошли по моей вине, — заявил главный лекарь. — Я не увидел, что один из моих сотрудников — некромант. В итоге обвинил другого. Сам спровоцировал Олега Сергеевича на драку.

Мы с дядей смотрели на Кораблёва и искренне не понимали, что происходит. Он ведь был настроен потопить нас обоих!

— Это всё, Иван Сергеевич? — поинтересовался судья.

— Да, — кивнул главный лекарь и вернулся на своё место. — У меня всё.

— Ваше заявление не сильно меняет ситуацию. Однако всё же я приму его к сведению, когда буду выносить приговор. Итак, кто-то из присутствующих хочет сообщить суду ещё какие-либо сведения?

— Отпустите Мечникова и его дядю! — выкрикнул кто-то из толпы. — У нас в Хопёрске больше нет таких лекарей, как он!