— Алексей Александрович, дело в том, что он в целом сильно ослаб, похудел. В последние несколько месяцев господин Кораблёв мучился от жуткой одышки. Право, даже находиться рядом с ним было трудно. Поймите меня правильно, опыт у меня уже большой — я всяких пациентов повидал. Привык видеть боль и страдания. Но с этим мужчиной всё совсем не так, как я привык видеть…

— Иван Сергеевич вкратце обрисовал мне ситуацию. Сказал, что вы даже вызывали патологоанатомов проводить вскрытие при жизни. И… Нашли какое-то живое существо? — решил спросить я.

Разумовский побледнел, услышав напоминание об этом открытии.

— Алексей Александрович, вам доводилось сталкиваться с паразитами? Особенно — с магическими? — поинтересовался он.

Мне тут же вспомнился Токс.

— Ещё как приходилось, — кивнул я. — Имел дело с мана-клещами.

— Так вот, ничего общего у этой твари с любым паразитом, известным лекарскому миру, нет! — заявил он. — Я попытался извлечь его, отсоединить от дыхательной системы. Но при любом контакте с лекарской магией он начинает расти.

Любопытно… Выходит, не так уж и всесильна эта магия, если не знаешь, с чем имеешь дело. Хотя мне пока сложно представить, что за паразит может расти из-за применения лекарской магии. На того же Токса ещё до того, как он стал моим питомцем, эта магия не действовала. Мне тогда пришлось убить его обратным витком, чтобы спасти пациента. Но одно дело — не действовать, и совсем другое — вызывать рост и ухудшение состояния больного.

Прежде чем продолжить разговор, я убедился, что состояние Кораблёва стабилизировалось. Видимо, Разумовский уже перепробовал всё, что можно, а когда догадался о проблеме с мозговым кровообращением — мана закончилась.

— На что похоже это существо, Александр Иванович? — поинтересовался я.

— Хм, — прищурился он. — А вы очень любознательный лекарь, мне это нравится. Наши столичные коллеги не сильно напрягались с расспросами. Я отправил им пару писем, но они, можно сказать, проигнорировали всё, что я пытался до них донести. Кстати, я преподаю в нашем Саратовском университете, но вас совсем не помню…

— Видимо, потому, что я и сам — столичный лекарь, — усмехнулся я. — Судьба занесла меня в Хопёрск.

— Даже не знаю, радоваться мне за вас или сочувствовать, — вздохнул Разумовский. — Так или иначе, пока что состояние Кораблёва стабилизировалось. Подозреваю, что через полчаса или час он сможет прийти в себя. А пока что пройдёмте в мой кабинет. Я покажу вам, как выглядит это существо. Пока Лаврентия Сергеевича вскрывали, я его зарисовал.

Я прошёл за Разумовским к его кабинету, который, в отличие от палат пациентов, на хоромы не походил. Обычная маленькая комнатушка с одним-единственным окном. Сразу видно, что Александр Иванович роскоши не искал. Даже у нашего главного лекаря в Хопёрске кабинет был украшен дорогой мебелью и пространства там — куда больше.

Разумовский мне с ходу понравился. Предрасполагающий к себе мужчина. Прямолинейный, без лишних тараканов в голове. И, как мне кажется, такой же фанат своей профессии, как и я.

— Вот, Алексей Александрович, взгляните, — произнёс Разумовский, раскрыв передо мной не блокнот, но целый альбом с зарисовками.

Навыков рисования лекарю действительно не хватало, но я сразу понял, что пытался передать Александр Иванович.

Гладь лёгких, а на ней, будто восседает крупное насекомое размером с кулак. И во все стороны от него отходит некое подобие лапок.

— На паука похоже, правда? — с нездоровым воодушевлением произнёс Разумовский. Видимо, этот случай вызывал у него невообразимый интерес. — Вопрос только в том, как эта тварь там могла оказаться.

Нет-нет… Это — не паук. И не паразит. Моё первое впечатление меня не обмануло. Передо мной действительно типичный случай периферического рака лёгкого. Просто лекари доигрались с ним, и невольно привели к увеличению новообразования.

А есть ли где-то метастазы — сложный вопрос. С нынешним оборудованием, а точнее — с его полным отсутствием, определить, куда опухоль выбросила свои клетки абсолютно невозможно.

— Погодите, Александр Иванович, а скажите, с чего вы взяли, что это — живое существо? Я понимаю, что оно внешне похоже на паука, но… — начал рассуждать я.

— Так в том-то и дело, Алексей Александрович, что оно двигается! Я собственными глазами видел, как оно ползает, тянет свои лапы. И патологоанатом видел то же самое.

— Дайте отгадаю, оно делало это исключительно тогда, когда вы воздействовали на него лекарской магией? — предположил я.

— Ну конечно! — поправив очки, ответил Разумовский. — Видимо, его раздражает, когда мы пытаемся воздействовать на него своей силой. Потому оно и дёргается.