Я про себя отметил, что если нам удастся устранить этого персонажа, то это будет очень хорошо.

Он единственный, кто действительно знает практически обо всём, что происходило и происходит в баронстве.

Если его удастся устранить, то Орден в дальнейшем будет противостоять нам гораздо менее эффективно.

— Хорошо, ты убьёшь отца Дадуина.

Я дал указания о том, что говорить при входе в лагерь, и что рассказывать на допросе, если таковой ему устроят. Хотя, я был почти уверен, что допроса не будет. Но мало ли.

Вообще, если не знать, что он мёртв, то по его облику так и не скажешь. Да, уставший, плохо выглядящий, но на обычного ходячего мертвеца не похож.

Так что за живого сойдёт, если медосмотр ему не устраивать. Просто в этом случае точно возникнут трудности со снятием кардиограммы.

В конце инструктажа я заставил зомби внятно изложить всю программу его действий, чтобы убедиться в том, что программа действий прочно закрепилась в его мёртвых мозгах.

Потом я вывел его из замка и лично сопроводил к калитке в городских воротах, и, выпустив в туманную ночь это умертвие, мысленно пожелал ему удачи и скорейшего упокоения.

1Джембе — кубкообразный барабан (Зап. Африка)

Вдохновив зомби на подвиг во имя меня, любимого, я с чувством выполненного долга направился обратно в замок.

Можно сказать, что ночь прошла весьма продуктивно. Мы знатно пощипали Орден, понеся, при этом, минимальные потери.

Мы даже кое-какую добычу взяли. Много неплохого холодного оружия, сундук стандартных солдатских защитных амулетов и ещё много всякой мелочи, которая в нашем хозяйстве всяко пригодится.

Я, кстати, что-то не видел, чтобы кнехты использовали магические защитные приспособления.

Скорее всего, интендант приготовил эти материальные ценности к загадочному исчезновению с вещевого склада с последующей их реализацией неустановленным третьим лицам исключительно в своих интересах.

А с баланса предполагал их снять по расходным ведомостям, в соответствии с которыми материальные ценности выдавались для ведения боевых действий, после чего автоматически списывались в расход, как использованные в сражениях.

Просто и со вкусом. Но теперь этому затейнику, если он, конечно, пережил эту беспокойную ночь, придётся обломаться, так как вышеперечисленные материальные ценности оприходовал на свой баланс барон фан Стоуб, то есть я.

Нашей добычей, в том числе, стал и небольшой табун очень дорогих рыцарских скакунов. А если там, помимо коней есть ещё и кобылы, то можно будет и племенной заводик учредить, хе-хе. И торговать племенными коняшками.

Жаль, конечно, что до казны этого славного воинского подразделения мы так и не добрались. А так хотелось избавить святых паладинов от презренного металла…

Но ничего, у нас ещё пленные рыцари есть, а для их вызволения из лап еретиков, я думаю, Орден денег не пожалеет. Так что возможность слегка разбогатеть за счёт воинов Святой Церкви у нас остаётся.

Главное — это не продешевить.

А мой ориша, Эшу Опин, обзавёлся материальной оболочкой. Кстати, надо будет с ним более подробно обсудить, как он видит наше дальнейшее сотрудничество, с учётом этого важного приобретения…

А сейчас, наверное, надо, всё таки хоть немного поспать. Скоро уже петухи заорут в Нижнем городе. Утро на подходе.

Когда я приблизился к своей комнате, то ухо мое уловило подозрительный шум в конце коридора.

Оттуда доносились задорные женские повизгивания, басовитое мужское уханье и надсадный скрип мебели. Все эти звуки подчинялись единому ритму, который иногда нарушался особо эмоциональными криками и протяжными стонами.

Демонесса, похоже, раз за разом достигала пика наслаждения, а, стало быть, пребывала на вершине блаженства.

Вот, ну, и Эшу Опин дорвался до сладкого, вон как самозабвенно рычит.

Главное, чтобы они в любовном порыве кровать в щепки не разнесли. Хотя, и хрен бы с ней, с кроватью, главное, соратники получают, хе-хе, заслуженное удовольствие.

Пытаясь, в силу своих скромных способностей визуализировать перед своим внутренним взором происходящее в комнате, откуда доносился этот ритмичный шум,я открыл дверь в свои апартаменты.

— О, только не это, — жалобно проблеял я, увидев две пары девичьих глаз, призывно смотрящих на меня из-под балдахина, нависавшего над нашей просторной кроватью, — я спать хочу! — и параллельно, в порядке самокритики, подумал о том, что если их будет не двое, а трое, то они меня просто заездят.