Кем бы ни был Король Севера в прошлой жизни, он едва ли хоть сколько-то уступал мне. И прежде, чем с головой ввязаться в эту круговерть, я хотел уладить пару небольших дел…

— Кристина, вот координаты Николаевска и отпечаток Пространственного Маяка…

* * *

Громкая музыка, сияние бесчисленных многоцветных огоньков, летающих над головами многочисленных гостей, разгоняя полумрак, создающий иллюзию интимности и загадочности, множество танцующих мужчин и женщин…

В Зимнем, или, как его ещё звали — Разводном саду, было в самом разгаре веселье. Сотни гостей из самых знатных дворянских фамилий и самых видных и заметных чародеев из Родов попроще, вроде Архимагов и самых влиятельных Старших Магистров… Ну или наиболее красивых их представителей, коим по милостивому дозволению Императора было дозволено услаждать своим присутствием взор представителей августейшего семейства — Николаю Третьему, его жене и цесаревичу, что тоже присутствовали на этом празднике жизни.

Весь цвет так называемых лоялистов — той части аристократии, что поддерживала Петроград и его Императора, вне зависимости от того, к какой из партий… Хотя нет, слово «партия» скорее стоило отнести к лоялистом в целом — для описания групп влияния вокруг Императора скорее подошло бы слово «фракции».

Так вот, столичная знать, вне зависимости от того, к какой из фракций они принадлежали, в самом главном были единодушны и выступали единым фронтом… Ведь и Залесский, и Императрица, и совсем недавно доросшая до того, чтобы о них всерьез задумывались в политических раскладах если не страны, так столицы точно, сторонники бывшего тобольского отшельника Григория Распопова — все они были безусловно на стороне Николая Третьего, прекрасно понимая, что несмотря на все недостатки нынешнего государя, что ни для кого не были секретом, своим положением, богатством, властью и вольностями они обязаны именно ему. И что взойди на престол любой иной Император, от многого, если не всего, чем они сейчас обладают, им придется отказаться. И «отказаться» — это ещё очень мягко сказано…

А потому гуляния, организованные не как обычно — по еженедельному, всем заинтересованным лицам известному распорядку, а, так сказать, «вне очереди» и по личному, отдельному указанию Императора, привлекли повышенное внимание всех трех партий. Редкое зрелище — сегодня в Разводном саду присутствовали лидеры всех трех фракций партии лоялистов.

Более того, с ними сегодня была все самые влиятельные их сторонники и союзники за исключением тех, у кого были действительно важные причины для отсутствия. Николай Третий редко нарушал распорядок своих гуляний и развлечений, предпочитая в них стабильность и постоянство, и почти каждый раз, когда он его нарушал, за этим следовало нечто значительное и важное. Нечто, что вполне могло повлиять на все расклады сил в столице…

— Интересно, что на этот раз взбрело ему в голову? Есть какая-либо информация о том, ради чего всё это сборище? — скучающе поинтересовалась облаченная в весьма вызывающее облегающее алое платье женщина, поигрывая с шампанским на дне хрустального бокала. — Его Величество, на моей памяти, уже лет семь не отходил от привычного и загодя расписанного распорядка… Даже когда устраивал прием в честь этого мерзкого тобольского выродка обошлись без переноса даты и места. Что скажете, друзья мои?

Дама, чье чрезмерно откровенное декольте в любом ином месте и обществе притягивал бы магнитом все мужские взоры, стояла в компании из пяти человек — ещё одной женщины и четверых мужчин. Вся шестерка была высшей аристократией Империи во всех смыслах и отношениях — шестеро Магов Заклятий, четверо из которых, к тому же, были Главами Великих Родов.

Небольшая группа стояло отдельно от общего праздника жизни — большая часть приглашенных была персонами слишком низкого ранга, чтобы рисковать приблизиться и помешать беседе столь могущественных персон.

Впрочем, это не мешало празднику идти своим чередом — молодежь вовсю пила, танцевала и периодически бегала в специально оставленные укромные уголки немалого сада, откуда потом выскакивали разгоряченными, довольными и слегка запыхавшимися…

Гости постарше, разбившись на многочисленные, разбросанные по всему саду группки, общались — делились новостями и слухами, обсуждали происходящее в Империи, наводили нужные связи и заводили полезные знакомства, о чем-то договаривались…

На обычных, плановых мероприятиях подобного толка обычно бывало куда меньше действительно значимых персон, и потому все заинтересованные старались воспользоваться почти уникальным случаем на полную — создавались и рушились союзы, скреплялись предварительные договоры, плелись сети тонких, многоходовых интриг, сверкали яркие, лицемерные улыбки, за которыми таился привычный холод опытных царедворцев…

— Его Императорское Величество, госпожа Ланская, человек весьма неординарный. И угадывать, что именно он замыслил — весьма неблагодарное занятие, — ответил Богдан Залесский. — Лично мне ничего не известно, если вопрос в этом. Впрочем, уверен, совсем скоро мы всё узнаем из первых уст.

— Кстати, господин Залесский — поздравляю с достижением восьмого ранга! — заговорила вторая из присутствующих дам. — Теперь все надежды Императрицы и Распопова на то, что вас вот-вот подкосит старость и вы сойдете с политической арены им на радость наконец-то пошли прахом! Ах, как приятно было видеть, как скривилась рожа этого выскочки, когда он ощутил вашу ауру… Давно я не получала такого удовольствия!

Остальные тоже присоединились к поздравлениям, на что Богдан Ерофимович с улыбкой раскланялся, выражая благодарность.