— Добрый вечер, сиятельная Фрирр, — произнёс дракон вежливо и слегка поклонился. — Мы просто беседовали о сегодняшнем бале. Весело тут, не правда ли?

— Марк, не насмешничайте! Неужели сын пятого Драка подыскивает себе невесту? Я думала, что…

— Всё может быть, Фрирр. Даже если сиятельной об этом не известно, — дракон сверкнул глазами и поспешно отошёл, скользнув по мне жадным взглядом.

Чёрт возьми, я почти поддалась его обаянию!

— Пойдём, моя дорогая. Ты, должно быть, заблудилась. Я уже чувствую себя пастухом, собирающим разбредающихся овечек, — холодно улыбнулась Соль, вцепившись в мою руку, и потащила в бальный зал.

Раскланиваясь и улыбаясь со знакомыми, златоволосая куратор направилась прямо к выходу и тянула меня за собой, как опозорившуюся невесту.

— Мы уходим? — осведомилась я. — Очень вовремя.

— Он просто так от тебя не отстанет. И всё одно распугает потенциальных ухажёров. А ты — обычная наивная дурочка!

— Разумеется, Соль. Вам виднее.

— Не дерзи! — шикнула Жилка и вывела меня во двор, где в ночном воздухе пахло костром, а в тёмном саду кричали, как свора сплетниц, цикады.

Соль сделала знак голему, похожему на лилипута. Тот застыл у ворот и, увидев Фрирр, проворно побежал, раскачиваясь из стороны в сторону, пока не скрылся в темноте.

— Драконы для Пришлых — нелучшая компания. Они высокомерны и ратуют за чистоту крови. Ты что, совсем всё позабыла, что я вам рассказывала? Декан дала тебе хороший совет искать мужа среди магов, но он был не для твоей дырявой головы!

Жилка втолкнула меня в подъехавший одноместный экипаж и прежде чем закрыть дверцу, серьёзно сказала:

— Сиди в комнате и подумай, как сделать так, чтобы о вашем общении с Карлом все быстрее забыли. Пришлые — лишь развлечение для драконов. А маги или волки не станут связываться с замаравшей себя девушкой!

«Ну вот и всё, Анька, фиаско!»

Я с трудом протиснулась сквозь толпу галдящих абитуриентов, толкавшихся локтями за право первыми посмотреть список зачисленных.

И тоже пробежала глазами электронные списки. Надо было на сайте их смотреть, но я подумала, что если приеду, то точно не будет ошибки.

Её и не было. И меня в списках не было. Мне сделалось холодно.

Несмотря на распахнутые настежь высокие окна, духота и июльский зной проникли и сюда, в каменный холл.

Не соображая, что делаю, я отошла в сторону, встав неподалёку от расположенной в тесной нише белокипенной статуи богини с повязкой на глазах.

Та держала весы на вытянутой руке, словно хотела их кому-то продать. Платье гипсовой Фемиды вблизи оказалось покрыто сетью мелких трещин, которые не смогла замаскировать даже свежая краска, густым слоем покрывающая богиню с головы до ног.

— Правосудие дало трещину, — произнесла я вслух и судорожно вздохнула, отклонив входящий вызов. Рука с зажатым в ней телефоном вспотела, статуя поплыла перед глазами, щёки обдало жаром.

— Я ещё вернусь сюда!

Резко повернулась, и не оглядываясь, я вышла на улицу, всеми силами скрывая расстройство и душившие изнутри слёзы.

В поисках тени прогулялась до соседнего парка, где высокие тополя выстроились как солдаты на плацу, вынужденные держать строй и терпеть любую погоду ради глупого правила, придуманного другими.

— Анна, подождите. Вы же Анна? — окликнул меня высокий крепко сбитый немолодой человек в сером костюме в вертикальную полоску.

Его тёмная шляпа была украшена синим пером, несколько большим, чтобы это выглядело уместным. По внешнему виду, явно иностранец.

Что за чёрт, почему на него не обращают внимание прохожие? Фрик какой-то. И откуда он знает моё имя?

Мужчина вовсе не стремился прибавить шаг, будто знал, что я его дождусь.

Он шёл неторопливо, высокомерно глядя по сторонам.

Я уже было повернулась, чтобы уйти: прохожие, заблудившиеся в центре города, заставленного указателями, сейчас были не моей проблемой. Да и здороваться, а после долго объяснять направление этому странному и неприятному господину с широкими плечами не хотелось. Пусть, раз такой гордый, сам разбирается!

Правда, он окликнул меня по имени, но, скорее всего, просто сказал наугад. Считает, что нас всех тут Аннами зовут.

А ещё чудаковатый иностранец вполне мог оказаться иллюзией: под палящим солнцем ещё не то померещится.