Так? Так!

Сейчас у нас схожий случай. Предположим, что я прав и у этих засранцев имелись свои люди для подобных схем. Тогда почему в этот раз всё было иначе? Если я прав и они действительно действовали именно так, рассчитывая на то, что техническое состояние судна станет оправданием…

Нет. Это бред какой-то. Любая нормальная экспертиза подтвердит его плачевное состояние, а это уже недосмотр самой компании владельца на грани преступной халатности и грубейшие нарушения техники безопасности. Как итог — наличие причины для отказа в выплатах по страховке.

Не бьётся. Тогда в чём же причина?

Ладно. Допустим, что я прав и тогда… что? Они рассчитывали, что даже если аварии не случится, то ничего страшного? Попробуют в следующий раз. А если случится, то можно будет свалить всё на непрофессиональные действия команды? Опять же нестыковка. Состояние «Днепра», описанное нам Уткиным, опровергает эту теорию.

Если конечно же забыть тот маленький факт, что имеется вероятность вины его сына и члена экипажа в одном лице. Но данный факт мы опускаем. Не играть же мне против себя самого.

Я в задумчивости посмотрел на дверь. Как быть? Если предположить, что я всё-таки прав, то выходит, что-либо результаты проверок, предоставленные нам собственниками судна, не будут соответствовать действительности, либо же… а всё. Других вариантов быть не может. И тогда те документы, что они нам предоставят, также будут говорить о том, что на обслуживание судна потратили ровно столько, сколько нужно. Ну плюс-минус.

И? Как мне использовать это в своих целях?

Я задумался. Крепко так задумался. Жаль только, что за ту пару минут, что потратил на размышления, хорошего ответа так и не придумал. Проблема заключалась в том, что этим засранцам, чтобы задавить нас, требовалось лишь хорошо сфальсифицировать все бумаги.

Для нас же главным козырем будет «наша» экспертиза. Именно она должна дать рычаг давления. Учитывая, что в этом случае мы получим достоверные данные, подтверждающие нашу точку зрения, проблем возникнуть не должно.

Но всё равно ситуация мне не нравилась. Настолько, что в голове появилась шальная мысль использовать собственную силу, чтобы решить это дело.

Ладно. Будем думать. В любом случае у нас имелось значительных размеров окно для того, чтобы подготовиться к следующему сражению.

Я вернулся в кабинет как раз к тому моменту, когда Голотова ставила последние пометки и затем закрыла распечатку на столе перед собой.

— Я закончила, — сообщила она мне.

— Что ж, тогда, думаю, мы могли бы…

— Не торопитесь, молодой человек, — довольно-таки высокомерным тоном произнесла она. — Для начала я хотела бы кое-что узнать.

Вот сейчас не понял. Что ещё за изменение в отношении? Ещё и эмоции её… так и сочились подозрительностью. Хорошо, давайте подыграем.

— О чём же?

— О вас, — сказала она прямо. — Я навела справки.

Кто бы сомневался. Почему-то у меня не сомневался ни на йоту, что она это сделает. Я бы на её месте точно так же поступил бы.

— И? — предложил продолжить, внутренне уже примерно понимая, к чему именно она ведёт.

— Вы не числитесь среди студентов университета, — сказала она. — Вы не подавали документов на обучение. Вас вообще будто не существует для нашей системы обучения. У вас нет лицензии на работу адвокатом. И тем не менее каким-то удивительным образом вы смогли получить работу в одной из самых престижных юридических фирм в городе.

— Я всё ещё не услышал вопроса.

— Вопрос мой в том, как вы собрались помочь решить мою проблему, — несколько раздраженно произнесла она. — Особенно если учесть, что вы не адвокат.

— Вас только это волнует?

— Я предпочитаю опираться на факты, а не на глупые надежды, — тут же последовал категоричный ответ.

Вздохнул. Подумал. Её эмоции не сильно отличались от того, что я ощутил в прошлый раз. Сразу видно, что существующая проблема вызывала у неё отвращение. Сама мысль о том, что бывший муж так её подставил, приводила эту женщину в состояние ледяной ярости. Пусть внешне этого не заметно, самоконтроль у неё невероятный, но внутри она буквально кипела от сдерживаемых эмоций.

Гордость. Завышенная самооценка, присущая людям нашей профессии. Так она ещё и преподаватель, а значит, постоянно ставит себя на уровень выше тех, с кем привыкла общаться в обычной жизни. И в то же самое время она не готова просить помощи, считая, что это исключительно её личное дело.

— София Андреевна, вас должно волновать не то, как я пролез на свою работу, а то, что я могу решить вашу проблему…

— Да? — Она улыбнулась одними губами и посмотрела на меня полными скепсиса глазами. — Интересно было бы узнать, каким именно образом?