Присмотревшись, я сообразил, что вся эта композиция всё же двигается - и заметно это было в первую очередь по медленно извивающимся огненным всполохам. Движения зверя, движения людей, всё было таким неимоверно медленным…

Временная аномалия, однако. Сколько они там вдвоём уже крутятся? Учитель Эдвига явно ранен и порядком изгваздан в грязи. Волк тоже не сияет чистотой, да и раны видны, из которых тянутся похожие на ртуть капли крови. Не белёсой, как у тех, с которыми столкнулись мы, что интересно. Будто зеркальной, отражающей алые всполохи огня, которыми пса намеривались зажарить. Успеют ли? Позиция Эрхарда смотрелась не очень хорошо - он припал на одно колено, увяз в грязи, а волк взвился на задних лапах и, распахнув пасть, просто падает на него с доворотом, чтобы удобно впиться в шею и ключицу наискось. Но и моего благодетеля со счетов списывать не стоит - на его клинке разгорается (очень медленно) какое-то свечение, а остриё нацелено волчаре аккурат под переднюю левую.

С замиранием сердца я следил за очень медленно разворачивающейся драмой, когда заклинание Эдвига окончательно подействовало. Вздувшийся пузырь аномалии лопнул с таким характерным чпоканьем открываемой бутылки, по периметру бывшего искажения появилась дымка водяной взвеси, а едва шевелящаяся скульптурная композиция взорвалась движениями, заклинаниями и смесью криков и рыка.

Я не уверен, но кажется “волк” отпрыгнул в сторону, чтобы избежать направленного точно в сердце клинка, да ещё в процессе крутанулся, едва не перебив хвостом обоих чародеев. Его окутало пламенем, но особого вреда оно не причинило, потом едва не шибануло молнией, и он снова отскочил, чтобы потом кинуться вперёд. Мелькнуло, треснуло-хрустнуло, и после яркой дезориентирующей вспышки я едва успел проморгаться, чтобы срисовать ещё две головокружительные атаки чародеев - болото приросло ледяной коркой, и из неё же вырвались ледяные шипы, едва не нанизавшие волчару. Он почти удачно увернулся, разбрызгивая во все стороны ртутные, немного переливающиеся разными цветами капли крови, злобно зарычал, но, собираясь уже кинуться на людей, заметил меня. Стрёмная зубастая морда вызверилась, белёсые глаза полыхнули с такой… физически ощутимой ненавистью, что… честно, я сам не понял, как оказался на верхушке каменного столба, обвив его в три обхвата и опираясь руками о сколотую макушку. Сердце колотилось бешено, стучало в ушах, на губах стоял какой-то гадостный химический привкус, руки дрожали и подгибались, а вот хвост вовсе не слушался, намертво стиснув окаменевшее дерево.

Да что со мной такое?!

Одно хорошо - шавка отвлеклась на меня достаточно, чтобы чародеи её достали. Мощно ранили, перебив хребет и потом тут же, под столбом, добили, несмотря на отчаянное сопротивление.

Выбравшийся из-за поваленной колонны, измазавшийся с ног до головы Эдвиг бодро похромал к раненому учителю. А вот мой благодетель как-то нервно огляделся, потом догадался поднять взгляд вверх. Наши взгляды встретились, я неловко улыбнулся, потом вспомнил, как выглядит моя улыбочка со стороны и, захлопнув пасть, притих. Резкий химический запах при этом стал сильнее, и чуть шевельнув языком, я не выдержал, и сплюнул в сторону. Это кровь зверя так воняет? У тех тузиков она пахла совсем по другому.

Раны обрабатывались, маги пару минут разорялись, бодро гавкая друг на друга, потом дружно посмотрели на тварь и притихли, обменявшись парой фраз, которых я не расслышал.

— Арвин, слезай, — позвал наконец Халвард, снова глянув на меня.

Я осторожно шевельнулся, чуть расслабил хвост… и тут же сжал его ещё сильнее, упав грудью на каменный скол да ещё и руками его обхватив.

Почувствовал себя котиком.

— Простите… Я не знаю, как.

***

Из купальни я просто выполз. Выполз не в том плане, что это был единственный доступный мне способ передвижения, а выполз полностью обессиленным и едва шевелящимся. Вымыть длинное тело было тем ещё упражнением, да ещё одной рукой орудовать было не слишком удобно, и синяки болели, и грязища всё никак не желала отставать от пуза и боков…

Так что я тёр, тёр и тёр остервенело, принюхивался подозрительно, спускал помутневшую воду, набирал свежей и снова тёр. И ещё купаленка была совсем небольшая, эдакий мраморный гробик два на полтора метра, и глубиной что-то около стандарта для ванны. Нет, я туда вполне себе влезал целиком, но ворочаться всё равно было неудобно, да и вода расплёскивалась сильно, стоило шевельнуться неаккуратно.

И всё равно какие-то подозрительные пятнышки остались на чешуйках по бокам и на, собственно, пузе. Или они там и так были, просто я прежде не обращал на них внимания?

Одним словом, выполз, натянул рубаху, стянул с постели одеяло и, бросив его у камина, растёкся сверху. И только потом заметил, что Халвард уже переоделся в домашнее и восседает теперь в кресле, глядя на меня задумчиво.

– Простите, — скромно произнёс я, приподнимаясь на локте и с неохотой “садясь”.
– Задержался. Трудно почувствовать себя чистым, пока не смоешь последние намёки на посторонний запах.

Он кивнул, затем поднялся с кресла, и сел прямо на пол рядом со мной… с дальней частью меня, после чего достал свой жезл и провёл им над кусаной раной, проверяя, насколько всё плохо. По ощущениям там всего-то была надорвана шкура, и серьёзных последствий можно было не опасаться. То ли дело рука - вот её пришлось обрабатывать полноценно, промывать, перевязывать… И без “швов” не обошлось - мясо и кожу стянули магией. Пока оттирался, стараясь не замочить левую руку, она начала ныть - обезболивающее выветрилось, а локоть опух и гнулся неохотно. Одним словом, хвост не волновал меня вовсе.

— Тебе не стоило идти с ним, — произнесёт он ровно и взвешено. — Это было… чересчур рискованно.

— Но Эдвиг выглядел таким решительным и уверенным! К тому же я переживал, что, если и с ним что-то случится… Простите, но я просто не представляю, что делать, если останусь вдруг в одиночестве. Моя память по-прежнему очень… рваная. И за вас беспокоился, конечно…

На Эдвига я скинул всех собак - стараясь не перебарщивать, расхвалил парня перед старшими магами, создавая впечатление, что это целиком его затея, а я только следом увязался. Сам парень был вымотан и заклинанием, и лечением, и собственной раной, не говоря уж о ноге, так что он только растерянно кивал, пока я разливался соловьём. Учитель его даже ругать особо не стал. Так, поворчал насчёт опасности и безрассудства, и только. Или просто был слишком помят и устал, чтобы подробный разбор полётов устраивать? Если так, то парня ещё ждёт головомойка дома у учителя и, как оказалось, родного дяди.

Они направились домой к Эрхарду, тоже Носсеру, кстати, когда мы выбрались из подгорного тоннеля, а Халвард отвёл меня чуть ниже по склону, к приметной каменистой россыпи, где велел закрыть глаза и ловко выдернул прямиком в прихожую собственного столичного поместья. И оттуда сразу погнал меня мыться, ибо я и так порядком измазался, а уж после того, как позорно шлёпнулся со столба в грязь и натёкшую с чудища кровищу…

— Арвин, тебе нельзя так рисковать, — ровно и весомо произнёс мужчина.