— Ты хоть раз это делал?

Парень кивнул так решительно и отчаянно, что сразу стало понятно - врёт.

Почерк у Эдвига был хороший, ровный, красивый, но вот беда, воспринимал я его с трудом. Арвин умел читать, но читал в основном книги, и рукописный шрифт северного Нарсаха, в котором некоторые буквы весьма отличались от печатных, был для него диковат. Да и с терминологией я не вполне освоился ещё, так что решил всё же перестать вглядываться в разложенную на камне толстенькую тетрадь, похожую на книгу, и занялся тем, к чему меня определили.

Продолжил бдеть.

Пока было тихо. Только молодой маг хлюпал по болоту, бродя туда-сюда и производя какие-то замеры. Относительно истоптанного кем-то из чародеев места мы сместились сильно левее вдоль границы пространственной аномалии - здесь было посуше, и пусть ноги всё ещё проваливались в вязкую почву, но не так глубоко. И камней было много, и пара поваленных… пожалуй, всё же окаменевших здоровенных деревьев, на которых можно было и устроится, и разложить прозорливо прихваченную с собой литературу.

Парень прикрывался сильно ужавшимся щитом, а я то и дело отгонял липкие холодные клоки “ваты” кончиком хвоста. Волею случая выяснилось, что мне эти сгустки энергии и материи вреда не причиняют - соскальзывают по чешуе, липнут к коже, но даже не обжигают её. Главное, чтобы в лицо не лезли - неприятно. Человеку же они грозят ожогами и нарушениями внешних оболочек энергетической структуры, я так понимаю. У меня же она ныне удивительно плотная и скользкая, что ли? Даже так называемая “аура” не расползается далеко, и похожа скорее на вставшую дыбком короткую шёрстку, чем на эксперимент малого дитяти с акварелью и очень мокрым листом бумаги.

Как ни крути, тело мне досталось интересное. В связи с открывающимися перспективами, можно даже попробовать смириться с сотней-другой лет без секса. Не думаю, что на змеедевок у меня, кхм, рука поднимется, а человеческие женщины… пожалуй, если мне начнут оказывать знаки внимания такого толка, можно будет смело записывать инициативных дам в разряд стрёмных извращенок и держаться от них подальше.

И о чём я только думаю в такой ответственный момент?

Вокруг было довольно тихо. Разок показалось, что в мутной вышине что-то пролетело, но и только. Собак и не слышно, и запаха их даже близко не чувствовалось. Мой бок сильнее тузиком вонял, чем воздух здешний. Хотя он тут тоже застойный, ветерка почти нет, и хоть убей я не представляю, положительно это должно сказаться на моём “нюхе” или наоборот мешать? О, сколько всего нового придётся мне познать теперь, чтобы пользоваться эффективно всеми возможностями тела.

Эдвиг закончил свои измерения и, вернувшись, начал вычислять параметры будущего заклинания. Писал в тетрадке своим коротким многофункциональным жезлом, и правда похожим на толстенькую ручку, да сверялся с одной из книг. И что-то у него в итоге не сошлось, так что он перелистнул страницу, и начал всё заново. Я продолжал бросать взгляды по сторонам, но вскоре вынужден был вмешаться, ибо расчёты ни к чему хорошему не приводили, и после третьей страницы молодой маг выглядел немного растерянным и неуверенным, того и гляди попробует рискнуть.

— А что это за значок тут? — поинтересовался я, ткнув ногтем в одну из строчек.

— Это производная от функции по напряжению магического поля, — недовольный тем, что его сбили с мысли, Эдвиг всё же ответил.

— Этой функции, да? Которая “делить на 2,5”?

— Нет, другой, там перемножать нужно.

— Вот этой?!

Парня мои вопросы раздражали явно, но он сдерживался, потому что, во-первых, вежливый, во вторых, меня боится. Так что мне удалось заставить его буквально проговорить мне весь процесс вычислений, необходимых для избавления от трещины. Не до конца - хитрость удалась, и в процессе он сообразил, где раз за разом допускал ошибку. Его лицо прояснилось, и он, шустро перевернув страницу, снова начал строчить. Я удовлетворённо примолк. Пускай работает.

И в этот раз результатом он был доволен и, пробормотав коротенькую молитву, взялся за дело.

Я снова был на страже, пока он выплетал сложные чары, развешивая их странной несимметричной паутиной. Создаваемые магические нити банально светились в местной застоявшейся атмосфере без всякого сознательного умысла. Наверно. Во всяком случае, раньше Эдвиг очень хорошо контролировал свои чары, не допуская паразитных потерь. Дело двигалось медленно, но уверенно, сеть разрасталась вширь, покрывая невидимый купол. А потом чары подействовали. Ползучий туман внутри аномалии сперва резко сгустился, потом начал как-то странно светиться и медленно рассасываться, да и сами границы аномалии теперь можно было отследить совсем не присматриваясь.

Я туда тоже поглядывал, сперва не слишком отрываясь от бдения, а потом просто уставился. Ибо понемногу внутри аномалии стало возможным различить сперва очертания чего-то подозрительного, затем, совершенно определённо, фигуры, замершие в странных позах. Спустя ещё минуту меня посетило странное ощущение, что я любуюсь на рождественский шарик в натуральную величину. Только снежинки в нём не порхали, да и вообще из белого были только расползающиеся клочья тумана. Вон Халвард - с криком (должно быть, рот распахнут) выбрасывает в сторону собаки-переростка руку с клинком, пока та пытается сделать кусь какому-то мужику, с пальцев которого срываются сгустки огня. Скульптурная композиция была шикарна, особенно впечатлял пёсик. Он определённо напоминал тех пятнистых, что нас покусали, но был размером с молоденькую бурёнку. Пасть, соответственно, была такой длинны, что зверюга легко бы перекусила мой хвост пополам, чему способствовали бы треугольные акульи зубы. У зверя не было перепонок на лапах, но пальцы были такие же, когтистые, длинные, в каких-то куриных складках кожи. И грива, только как будто не из волос, а из стеклянных игл и кристаллов, которые, кроме всего прочего, тянулись вдоль хребта твари и превращали её лысый хвост в подобие шипастой ледяной палицы. Или, скорее, кистеня. Ибо хвост был длинен и тонок, метра в два точно, и колючее утолщение на конце смотрелось таким боевым “яблоком”.