Новая фреска показывала, как тьма поглощает город. Максиму показалось, что он даже слышит крики его жителей, видит их отчаяние.

— Маги Аэтернума пытались сражаться, — продолжала Аэлин. — Они создали кристалл — тот самый, что сейчас у тебя на груди. Это было величайшее творение в истории магии — артефакт, способный управлять самой реальностью.

— И они использовали его, чтобы победить тьму? — спросил Феррик.

— Нет, — покачала головой Хранительница. — Они поняли, что победить тьму невозможно — она такая же часть мироздания, как свет. Поэтому они решили… разделить реальность.

— Что? — Максим остановился так резко, что Лайа едва не налетела на него.

— Они разделили один мир на множество версий, — пояснила Аэлин. — Создали бесконечное множество Арханоров, каждый немного отличающийся от других. Тьма оказалась рассеяна между ними, ослаблена настолько, что больше не могла причинить вред.

— Но что-то пошло не так, — догадался Максим.

— Да. Разделение реальностей оказалось слишком сильным потрясением. Кристалл не выдержал напряжения и раскололся на части. Каждый осколок унесло в свою версию реальности. А без кристалла границы между мирами начали слабеть.

— И тогда появились первые странники, — произнес Максим. — Люди, способные пересекать эти границы.

— Именно, — кивнула Аэлин. — Сначала это был Архос. Он пришел из мира, где магия уже почти исчезла. Его поразила красота Арханора, его мощь. Он посвятил свою жизнь защите этого мира. Создал первый союз против тьмы, построил крепости на границах реальностей.

— Но этого было недостаточно, — продолжил за неё Максим, вспоминая видения из Зала Памяти. — Тьма продолжала просачиваться. И тогда появилась Морна.

— Да, — в голосе Аэлин зазвучала грусть. — Морна Лайтвинг. Она была… невероятной. Умной, талантливой, способной совмещать технологии своего мира с магией Арханора. Но её амбиции…

— Она захотела использовать силу кристалла для себя, — сказал Максим. — Захотела править всеми реальностями.

— И едва не уничтожила их все, — кивнула Хранительница. — После неё появился Корин. Он был мудрее, осторожнее. Он понял, что нужно не сражаться с тьмой, а найти способ восстановить равновесие.

— И что случилось с ним?

— Он… исчез. Просто растворился между мирами во время одного из своих экспериментов. Некоторые говорят, что он всё еще жив — путешествует между реальностями, ищет ответы на свои вопросы.

Они шли дальше по галерее, и фрески продолжали рассказывать истории прошлого. Максим видел других странников — десятки, сотни лиц. Некоторые были едва различимы, стертые временем. Другие сияли так ярко, словно события происходили только вчера.

— А потом был Тилан, — тихо произнес он. — Последний перед мной.

Лицо Аэлин исказилось от боли: — Да. Тилан. Он был… особенным. Он понял то, что не смогли понять остальные. Понял, что разделение реальностей было ошибкой. Что миры нужно снова объединить, но… правильно. Осторожно. Не допуская хаоса.

— Поэтому тьма выбрала его целью, — догадался Максим. — Она почувствовала угрозу.

— Да. Она… она проникла в его разум. Исказила его намерения. Превратила его желание исцелить миры в желание разрушить границы между ними. И когда он понял, что происходит…

— Он пожертвовал собой, — закончил Максим. — Уничтожил себя, чтобы не стать проводником для тьмы.

Они дошли до конца галереи. Здесь фрески обрывались — последняя из них показывала яркую вспышку света, поглощающую одинокую фигуру.

— Я был там, — прошептала Аэлин. — Я видела, как он… — она осеклась, не в силах продолжать.

Максим положил руку ей на плечо: — Ты не могла его спасти. Никто не мог. Он сделал свой выбор.

— Знаю, — она вытерла слезы. — Но после этого я поклялась, что больше не допущу такого. Что следующий странник не останется один. Поэтому когда ты появился…

Новый подземный толчок, самый сильный из всех, заставил их пошатнуться. На этот раз с потолка посыпались не просто крошки, а целые куски камня.

— Нужно торопиться, — сказала Киарра, глядя на трещины, расползающиеся по стенам. — Тьма уже близко.

Они поспешили вперед. За галереей начинался спиральный спуск, уходящий куда-то в глубины храма. Ступени были древними, местами разрушенными, но все еще хранили следы рун, которые тускло светились при их приближении.

— Здесь есть еще кое-что, что ты должен знать, — произнесла Аэлин, пока они спускались. — О странниках. О том, почему некоторые из них добились успеха, а другие потерпели поражение.