Единственная раса, у которой было единое государство — светлые альвы. Но, от остальных рас они вообще были отстранены, служа богам. Жили тоже на летающих островах.

Если честно, снова слушать, что мои предки — раса божественных шестёрок, оказалось довольно неприятно. Потомок рабов, блин. Надо запускать движение «жизни нефилимов важны», и требовать от злобных угнетателей извинений.

Тин рассказывал подробно и многословно, охотно отвечая на мои вопросы. Старик явно любит читать лекции. Я фильтровал лишнюю информацию, сбрасывая ненужные мне имена богов и правителей, названия стран и всякие местечковые истории в подсознание. Высокий Интеллект, если нужно будет, всё равно позволит вспомнить всё в деталях.

Золотой век кончился, когда Пантеон раскололся надвое, и случилась война двух сильнейших богов — Дракона Ардана и Светлейшей Нилит. Нилит победила, но разрушения коснулись и мира смертных.

Монстры, болезни, катаклизмы, долгая холодная зима… Умерли десятки тысяч разумных, с трудом пережив местный локальный постап. Боги были слишком заняты собой, чтобы помогать ещё и смертным.

Хуже всего пришлось светлым альвам, которые были единственной расой, участвовавшей в войне богов напрямую. Расколовшись надвое, они вырезали друг друга. Хотя, хватало и тех, кто вовсе сбежал на поверхность, скрывшись в других государствах.

Тогда то и родился Союз Бунтовщиков.

— И начался Бунт здесь, на Небесном Острове, — вздохнул Тин, замерев у большой арки, плотно завешенной зелёными ветками. — Начался с Орилеба. В те времена короля ещё не называли ни Кровавым, ни Безумным. Он был — Великий.

Старик прервался, оглянулся на меня:

— Мы пришли.

Будто только этих слов и ждали, ветви разошлись в стороны, открывая проход в большое помещение. Оно пару секунд утопало во мраке — а потом один за другим начали загораться светлячки, заливая всё вокруг тёплым золотым светом.

Тин привёл нас в место, служившее, видимо, его рабочим кабинетом. Сходство с кабинетом, правда, придавали только заваленный бумагами массивный тумбовый стол в центре и два больших книжных шкафа.

Бумаги — это, к слову, буквально. Не береста, не пергамент из кожи — бумага. Толстая, желтовато-серая.

Окон в кабинете не было. И — помещение просто утопало в зелени. На полу — густая мягкая травка, по стенам — мох и лоза. Всюду — кусты, цветы, какие-то лианы, ветки с тяжёлыми плодами…

Учитывая, что Тин — Друид, не удивлюсь, что вся эта мирного вида флора может разом обратиться оружием. Проверять, по правде говоря, мне не хотелось.

Воздух в кабинете был свежий, чуть сладковатый из-за цветов и неожиданно сухой. Растения, видимо, поглощали всю влагу, чтобы бумага жила дольше.

Тин уселся за стол, прямо в огромный круглый куст, который быстро принял форму глубокого кресла с подлокотниками, нам кивнул на такие же напротив стола.

Мы переглянулись с Айкой — и девочка соскочила с моих рук. Судя по тому, что держалась она уверенно, а осмотреться даже не пыталась, здесь маленькая сильфида была не в первый раз. Иштара — тем более.

Мы уселись. Оказалось неожиданно удобно — будто в дорогом компьютерном кресле сидишь. Упругая мягкость, анатомическая форма… Но — всегда есть «но» — пришёл я сюда не для этого.

— Воды? Вина? Настойку? — светским тоном уточнил Тин. Обладание к нему вернулось окончательно, и вёл себя он так, будто принимает дома на кухне… ну, не друзей — просто хороших знакомых, общение с которыми формальное, но тёплое.

А вот Иштара… Эта сидела, как на иголках, и выглядела так, будто её сейчас нафиг разорвёт.

— Алун, — тихо сказала Айка, и Тин кивнул.

Я про напитки сильфов, ясное дело, знать ничего не знаю, так что просто попросил того же. Алкоголь я не хочу, да и Айка явно не могла что-то горячительное попросить. Будем пробовать, что такое алун.

Были бы обстоятельства иные — я бы показал аборигенам, что такое бадан.

— Иштара? — осведомился Тин, сохраняя невозмутимость. Я внезапно поймал волну старика и наслаждался тонким троллингом стервозной сильфиды.

— Я здесь не для того, чтобы распивать настойки, — рыкнула та и, скрестив по турецки ноги, упёрлась в колени ладонями. — Ты обещал рассказать что-то, чего я не знаю, учитель. И я очень хочу это услышать.

— Значит, алун, — кивнул старик спокойно. — Айна!

Я на миг было решил, что кричит он имя Айки, но нет. В стене справа, между книжными шкафами, через пару секунд открылся проход, и показалась сильфида сорок шестого уровня — молодая, с длинными волосами цвета гречишного мёда. В руках у неё был поднос с кувшином, разрисованным тонкими растительными узорами, и такими же чашками. Они походили на кофейные — только были больше, и вообще без ручек.

Рабочий кабинет, молодая симпатичная секретарша, подносящая напитки… У меня случился разрыв шаблона: слишком это было по-земному, будто сцена из фильма про офис. Пусть и в фэнтезийном антураже.