— Проклятье! Дерьмо космочервей! — выругался я, нарезая круги по квартире.

Надёжно припрятать найденное никак не получится…

Мои размышления прервал звонок от Кабанова.

— Привет Марк. Слушай, ты сильно занят?

— Привет Арс. Прямо сейчас? Не то чтобы очень…

— Нужна твоя помощь, — друг не стал ходить вокруг да около.

— Излагай.

— У меня дуэль. Но нет секунданта. Окажешь услугу?

Несколько секунд я молчал.

— Дуэль?

— Точно.

— Неожиданно, конечно. Ладно, я буду.

— Спасибо! — в голосе Арса послышалось облегчение.

— С кем дерёшься, где, и когда?

— С Васильевым, прихлебателем Львова. В пять часов, в Ромашковском лесу. Сегодня.

Я быстро глянул на часы в линзах — два-двадцать три. Успею, конечно, но…

— Вы бы ещё в Питере решили стреляться. Или сразу в Челябинске, чего уж мелочиться?

— Знаю, от тебя не близко, но там тихо, и никто не помешает. Сам знаешь, что будет, если нас застукают…

— Ладно, я выезжаю. Скинь координаты места, буду ко времени.

— Давай лучше я заберу тебя у метро Строгино. У кофейни «Шаман», на перекрёстке?

— Договорились.

Я не стал расспрашивать Арса по телефону подробнее — при встрече сам расскажет. Вместо этого быстренько перекусил вчерашней лазаньей, переоделся, проверил защитные амулеты, кинул в карман кофты несколько энергетических кристаллов и, подумав, прихватил с собой перчатку вместе с мини-мозгом.

Оставлять такие ценности без присмотра было нельзя.

Да и зная Васильева, и его компашку, можно было ожидать чего угодно — так что дополнительная боевая мощь будет не лишней.

Немного поразмыслив, я попытался вызвать Мунина, но пернатого не оказалось в доступном радиусе. Проклятый ворон наверняка снова тусовался со своей стаей… Ладно, обойдёмся без моего «живого» дрона…

Дорога до места заняла чуть больше часа, и когда я вышел из метро, увидел, что Арс, нервно переминаясь с ноги на ногу, ждёт меня у такси.

— Привет, — друг крепко пожал протянутую руку, — Извини, что так сорвал в выходной.

— Да нормально, — усмехнулся я, — Я не против посмотреть, как ты взгреешь этого мудака. Что у вас произошло?

Мы сели на заднее сиденье, и Арс, подняв перегородку между нами и водителем, ответил:

— Да в пятницу после пар, когда я остался в спортзале потренироваться, он с дружками тоже отрабатывали что-то на лапах. НУ и… Прицепились, конечно. Слово за слово, сам знаешь, что с этой шайкой невозможно общаться… В общем, он вызвал меня за оскорбление чести. Его дружки были свидетелями, так что откажись я, и в академии потом не лучшего мнения обо мне будут…

— Да ладно тебе, дружище, можешь не объяснять, — рассмеялся я, — Мне ли не знать? Вот только интересно, что такого ты ему сказал?

— Обозвал свиньёй-альбиносом и посоветовал хоть иногда стирать тренировочные штаны, чтобы от них дерьмом не несло. Ну там ещё про коровники Львовых что-то ляпнул… — Арс слегка покраснел и отвернулся.

Я прыснул. Надо же, не ожидал от обычно хладнокровного друга.

— Ну даёшь!

— А что? От него реально несёт на тренировках за три километра!

— Знаю, знаю…

— У тебя же были с ним какие-то проблемы вроде? — осторожно уточнил Арс, — До поступления и до пробуждения?

— Ага, — кивнул я, ничуть не смутившись. Проблемы были у Марка — не у меня, — Но думаю, тебе не о чем переживать. Васильев — просто напыщенный имбецил, который без поддержки ничего не может. Так, немного стихийной магии, чуть-чуть целительства. От матери, видимо, досталось, я слышал, что она крутая колдунья в одной из клиник в центре.

— Ещё что-то?

— Он боится боли. Я порвал ему связки на правой руке в последние дни лета — и всё, о колдовстве он забыл в тот же миг. Полагаю, если ты повторишь это с той же рукой — он поплывёт, ты его сломаешь. Но всё равно — даже если сделаешь так, не расслабляйся.

— Ну ты меня ещё драться поучи! — фыркнул Кабанов, проводя рукой по обритой, по обыкновению, голове, — Я с шести лет на ринге!

— Ладно-ладно, боец, — я шутливо поднял руки, — Прибереги запал для врагов!

Мы посмеялись, и я спросил:

— От меня-то что требуется?

— Да ничего особенного. Попытаться договориться с его секундантом о примирении, которого не будет, разумеется. Обозначить условия победы. Мы будем биться до сдачи одной из сторон — или до невозможности продолжать бой вследствии травм.