— Это тоже возможно. В рамках действующего торгового договора.

— А ещё, в рамках договора, у вас случаем нет капсул клонирования, любого толка?

— Найдётся.

— Что ж. Тогда слушайте, как проходилась земля аномалий…

Остаток дня вышел совсем не рабочим. Ещё один день уходил, не продвигая меня вниз… Но я позволил себе небольшой вечер отдыха.

Все следующие сутки в лифт выносились многочисленные закупки расходников. В то же время на пятнадцатом по Чёрной Дороге пришёл караван от семнадцатых. Незнакомая и немногословная группа проходчиков сгрузила технические решения, подходящие против разных видов миазмов, и направилась обратно.

Где-то там сейчас через них идут хищники. Отдельный вопрос — как. Скорее всего, какая-то способность-парадокс.

Потому что если нет, то эта технология будет и у нас.

Множество появившихся в убежище вещей должны были нам как-то помочь на спуске.

После эволюции почти вся основная группа уже могла перемещаться через единение с древом. Это значительно ускорило путь вниз.

Первые тестовые попытки спуска были запланированы уже на сегодня. Но пока ещё было нельзя сказать, получится ли у нас что-то.

Итак, у противника фора уже почти в пятнадцать дней. За это время если у них был способ спуска вниз, они наверняка уже это сделали. Мир от этого, как мы видим, не рухнул. И тем не менее им это было всё зачем-то очень нужно. И последствия этого «чего-то» нам ещё предстоит огребать.

Насколько в спешке есть смысл сейчас?

Пробитый после обрушения части разделявшего двадцатый с двадцать первым слоя аделита путь теперь зависел от существования Тумора и Дайермонтула. Можно сказать, противники нам оказали услугу попыткой обрушить на голову потолок.

Дальше шла земля аномалий. Вокруг колодца, через который проходило древо, все способности и возможности работали как надо. Прямо как у проломов с дырами в локации рыбы, через один из которых мы вошли.

Четыре этажа тянулись бывшие владения Мёртвой Мечты. Затем был рубежный двадцать пятый. Тот, где половина локаций пересобирались неправильно.

Здесь корневище Тумора заканчивалось.

Днище колодца утопало в едком тумане, и уже здесь необходимо было в обязательном порядке пользоваться средствами защиты дыхания. Да и скафандр бы не помешал — от долгого контакта на коже появилась зудящая сыпь.

Местами пол был пробит. Здесь он был не особенно крепким, и во многих местах был обрушен полностью. Наверное, перегородка между двадцать пятым и двадцать шестым — самая хрупкая из всех.

Здесь двенадцать часов бездействия превращались в восемь на этом уровне. Так что времени на работу у нас было не очень много. Придётся каждые семь часов делать перерывы на ещё восемь часов, чтобы таймер обнулился.

Мы прошлись в соседнюю локацию — на три часа от Обсерватории, в противоположную сторону от той, куда шла Сайна. Там оказалась пустая локация — обилие дыр в полу сделало невозможным существование того, что было пересобрана в этой локации. Далее — два выхода, оба тупиковые.

В одном пол в локации полностью обвалился, и оттуда можно было наблюдать светящиеся желтовато-зелёные облака неизвестного миазма. В другом — поверх друг дружки сгенерировались две аномалии. Обе Эстель обнаружила, но сказала что не потянет их обезвредить. В отличии от двойной генерации монстров, которые просто дохли от такого живодёрства как генерация поверх них других монстров — две аномалии прекрасно уживались друг с другом, делая их прохождение вообще невозможным.

Но нам это было на руку — из обоих локаций не могла пожаловать внезапная нечисть.

Аппаратура для изучения миазмов ещё ехала вниз — на это потребуется минимум ещё половина суток. Пока же можно было провести первичный анализ способностями.

Не то, чтобы я верил в удачное стечение обстоятельств, что мы прямо можем зайти на двадцать шестой, но… всякое бывает.

— Твои глаза снова бирюзовые, — с удивлением заметил я, глядя на Сайну.

— Много же тебе понадобилось времени, чтобы заметить! — усмехнулась она. — Ты же говорил,что тебе нравится.

Но затем бирюза сменилась алым светом ионитов, а вместо зрачка проявились золотые символы исчисления ионитов.

В дыру ударил яркий красный луч, просвечивающий клубящийся под нами на двадцать шестом дым.

Рядом присел Мерлин, задумчиво глядя вниз. Затем чуть приподнял колдерский противогаз, и осторожно вдохнул. Поморщился, закашлялся, надел маску обратно и больше глупостей не делал.

— Аммиак… — сказал он, откашлявшись. — Прямо концентрат, будто там целая конфедерация кошек нассала! Чёрт, взорвать этот сортир бы нахрен… и ещё там что-то. Близкое по химической структуре, но более злое, как кислота работает. Точнее, как сильная щёлочь. После последней эволюции крысиное чутьё на химию работает через жопу…