Те вскоре начали под воздействием обновления и текущей в них силы жизни, отхватывать больше пространства и проникать корнями вглубь конструкции стены.

Процесс шёл быстро, но неприятности приближались ещё быстрей.

Когда уши начали невыносимо болеть, и на лицах товарищей застыла мука, наконец, пришло спасение. Сразу два спасения, если точнее — стена наконец-то обсыпалась, пропуская нас дальше. И в этот момент заиграла музыка.

Заиграл тяжёлый гитарный риф, раздался бой барабанов и подключился голос. На всю локацию с бешеной громкостью заиграл тяжёлый рок. Подключился рычащий гроульный вокал, перекрикивая белый шум.

И как ни странно, это помогало. Тошнота и головокружение отступали. Уши продолжали болеть, да и башка начинала. Но теперь уже просто от шума.

Мы шагнули в другую локацию по ту сторону стены. Миазмы всё ещё соответствовали ожидаемым, если не считать шум.

Дизайн локации — некие безликие каменные катакомбы и локация тюрьмы. Металлические решётки на камерах, общая мрачность и серость помещения.

По полу стелилась хищная тьма, но её прорезал луч ионитового света с дронов.

Рейн помог Эстель. Та шла с трудом, опираясь на него.

В глазах Альмы пылало тёплое пламя её гибридной стихии — аалорн обновляла бафы на волю, одновременно поддерживая ауру чистоты — вторым миазмом здесь были вирусы.

Тёмная локация окрасилась в алые краски. Над потолком клубился ещё один миазм, но его природу я пока не знал.

Сайна взяла меня за руку, и я почувствовал, как она пытается срастись со мной.

— Да, это был аномальный шум. Но если его заглушить более громким звуком, он безвреден. Под потолком миазм… плоти, назовём его так. Он превращает всю органику в паштет, принцип я не знаю.

Альма подняла левую руку повыше. Посох в правой подсветился чуть ярче, и аура чистоты расширилась кверху.

Кусочек алой дымки обсыпался чёрными песчинками пепла.

Всё-таки микроорганизмы, проходящая под свойства обеззараживающей ауры…

Громкая музыка не давала общаться, но через связь растений всё ещё можно было передавать послания.

Пролетев через нас, миазм со звуком постепенно начал уходить вперёд. По этой причине мы не слишком торопились продолжать путь.

Обследовали локацию, закидывая в убежище всё, что могло быть теоретически интересно. Но таких вещей было ничтожно мало, и те сомнительны. Лучше бы мы на рынке у кроликов задержались.

Затем пришлось продолжать путь из-за кипятящего миазма. Против него у нас мало что было, кроме отдельных стихийных форм.

Следующую локацию мы видели сверху. Она была прямо под обваленным потолком наверх. По ту сторону нас уже ждали — локация была заранее освещена дронами.

Однако не успели мы этому как следует обрадоваться, как все четыре жужжащих механизма один за другим вспыхнули молнией и упали на пол. Следом погасли и светильники в самой локации.

— Так… я не знаю что это за… миазм… — Сайна чуть запаниковала и начала лихорадочно сверяться с приборами.

Неведомую дрянь не регистрировало ничего, и внешне она тоже была не заметна. Подобрать способ защиты от незримого нечто в принципе невозможно.

Затем вспыхнула Вереск. По всему телу механизма пробежалось множество маленьких молний, она болезненно открыла рот и в таком положении застыла.

Я создал древня и швырнул семена в сторону миазма, а сам соединился с ним стандартной эмпатией к растениям. Нужно было знать, что конкретно и как делает чёртов миазм, выскочивший нам навстречу неизвестно откуда.

И… ничего не произошло.

Вот оно! Не знаю как это действует на людей, но на деревья точно никак.

— У кого нет древесной цепи в геноме, в убежище, — приказал я. — Остальным цвести!

И подал пример, обращаясь в дерево.

Граница между двумя локациями на время превратилась в сад.

Одна за другим аппаратура начинала отказывать и сбоить. С шипением сдохла колонка и стихла музыка. Но миазм с шумом уже ушёл дальше, потому было уже плевать.

Сознание снова начало уплывать, а восприятие времени — искажаться. Но я помнил, что уже через минут пятнадцать придёт другой миазм, который нас в таком виде и прикончит.

У нас за спинами два миазма столкнулись — алые сгустки, растворявшие плоть, и неведомое нечто, отключавшее всю технику и возможно атакующее людей.

Уверенности в том, что предосторожность была не лишней, окрепла. Миазм биологического типа начал чернеть и опадать прахом.

Так мы провели ещё минут шесть-семь, пока не началось новое чудо.

Заглохшие было лампы в локации вспыхнули вновь. Дроны Саыны тоже попытались, но экстренного поцелуя с полом не пережили, так что увы.

— Теперь быстро идём наверх, — передал я команду, и ещё до того как вернуть себе человеческий облик, протянул наверх деревянную лестницу из корней.