Но затем мелькнула другая мысль. Вернее, смутная догадка.

Взял горсть семян. Положил на чёрные останки сожжённой плоти. Добавил немного маны. Работает!

Растения могли развиваться и в такой среде.

— Фиксирую повышенное содержания азота в воздухе, — произнесла Сайна. — И ещё один миазм спускается к нам сверху.

— Магия, — сразу понял я, когда посмотрел вверх. Над нами медленно опускались светящиеся белые точки, напоминавшие снег.

Такого миазма мы ещё не встречали, но его природу я угадал — ионический свет справлялся.

— Так, стоп. Здесь должен быть проход, — нахмурилась Сайна и посмотрела на черную выжженную стену перед собой. — Мерлин, будь любезен, стрельни туда.

Дважды говорить любителю пиротехники не нужно было — эльфийский импульсар вбил белую пыль в чёрную стену.

И это оказалось очень, очень плохой идеей…

Сгустки алой плоти захваченной ланцетами локации видимо в какой-то момент разрослись так, что закрыли собой выход из локации. Но мощь эльфийского оружия и алхимии вынесла к чертям дыру метра два в диаметре.

И перед нами предстало то, от чего я испытал сильное чувство дежавю.

Прямо повеяло воспоминаниями об обороне у терминала парадоксов.

Перед нами был активный узел роя ланцетов. Под потолком словно по цепной реакции разорвалось несколько коконов, сбросивших вниз слизь. На свободу разом вырвался целый рой из крылатых червей…

19. Мерзость, что копошится за стеной

Черви.

Извивающиеся тела принялись поливать нас сверху сгустками алой слизи.

Рейн провёл щитом между нами и ними, перекрывая проход. Сгустки красноты стекли по барьеру на пол, а затем попытались самостоятельно пробраться за защиту, обползая щит.

Мерлин разрешений на сей раз не стал даже спрашивать — глаза полыхнули аспидной синевой, охватывая сразу несколько летучих чудовищ.

Пользуясь случаем, я разглядел врага, и логово за ним.

Новый вид червей разительно отличался от встреченных наверху. Эти больше напоминали муталисков. Вот те действительно очень любили превращать свои владения в живую комнату.

Летучие особи тоже выглядели иначе. Крыльев у них не было — скорее весь ланцет был сплюснутым червём, с тонким, но широким телом. Червь непрерывно змеился, чтобы зависать в воздухе, будто рыба в воде.

Маневренность у них была тоже не в пример лучше, так что из последовавших вслед за этим выстрелами магии и оружия, попала в цель только «рельса» Кота.

Черви мигом разлетелись, а затем вдруг ринулись на нас из пролома. Будто орда тараканов, они пролетели в разные стороны, обходя щит Рейна.

Затем сверху, непонятно откуда, обрушились странные пятиугольники плоти с круглой пастью по центру. Существа в падении раздувались и были вполне способны оттяпать голову.

— Бейте в логово! По площади! — крикнул я сквозь шум боя.

Этот вид червей оказался ещё и на редкость шумным.

Твари издавали какие-то совершенно невозможные звуки, от которых болела голова.

Не пожалев маны, я создал на входе мощную стену с прочностью листьев церу. На удивление, это помогло куда больше, чем я думал — ломиться к нам через неё ланцеты не стали.

Тех, кто успел проникнуть к нам, ловили и пытались прикончить ещё с минуту. Быстрые юркие твари всё равно умудрились как-то ранить Сайну и снести голову Рейну. К счастью, стихийному рыцарю было плевать — он просто перешёл в форму слайма.

Затем одну из жизней потеряла Белая — пятиконечная звезда всё же как-то умудрилась оттяпать ей голову.

Живучие и смертельно опасные твари. Другие бы здесь и не выжили. Хотя я всё равно не понимаю, как. Температурный миазм, который плавит металл, или всемогущая мёртвая магия против которой почти ничего не работает, или та же радиация, как мне казалось, должны были уничтожить любую жизнь.

Когда охота закончилась, я смог поближе рассмотреть напавшее на нас существо.

Летучий ланцет напоминал расплющенную коричневую печень. Глаз и других органов не наблюдалось. Как оно ориентировалось в пространстве — загадка природы. Зато пятиконечная пасть, напоминающая цветок, в последний момент открывалась.

Тварь видоизменялась перед атакой и становилась тем самым пятиконечником, переходящим в круглую глотку червя.

— Первый раз вижу таких, — признал я.

— Это неизвестный ранее вид ланцетов, — ответила Белая. — Мизостомиды.