— А наверху тогда были какие?

— Многощетинковые. Помнишь, сколько тогда было щупалец? — пояснила Белая. — А этих навык хантрея помог распознать.

Девушка подошла к одному из тел, сняла с пояса нож и перевернула одну из тварей на спину.

— Технически они ланцеты, — сказала она, — но набор иммунитетов и уязвимостей немного другой. Ох… ну и структура.

Нож у Белой был необычным, прежде я его не видел, но раньше она на моих глазах и разделкой не занималась. Пятнистое лезвие прорезало тело дохлого червя.

— Уязвимостей нет. Органы дублируются пять раз. Как и другие ланцеты, не выносят электричества. Но, в отличии от известных, химии не боятся. А ещё света, изнанки, астрала, эфира, если он не часть молнии. Души у существа нет. От физического урона защищены бешеной регенерацией. Они как твои растения, могут делиться из дохлой особи, так что лучше их чем-то сжигать…

Хантрей призвала ледяной шип и обрушила на вскрытого ланцета, пригвоздив к полу. Затем от шипа по всему телу пятиугольного червя пошла корочка заморозки.

— К энергии бездны не восприимчив вообще. У него нет желаний. К мёртвой магии, как ни странно, тоже. Хотя… у этого существа вообще нет мозга или эмоций. И похоже, у него есть иммунитет к пустоте.

Последнее вызвало особенный интерес: до этого времени полная невосприимчивость к мёртвой магии была лишь у бездушной низшей нежити, которая не способна испытывать ментальные проблемы.

— Ещё, в отличии от много и малощетинковых червей, невосприимчив к магии — он её жрёт, как этинии. Плевать хотел на тьму без физического проявления, то есть на любую кроме хищной. Боится, помимо молний, некротеческой энергии, переохлаждения и вампиризма.

— Вампиризма, говоришь… — задумался я. — Кстати, тебе это всё рассказала способность?

— Да, — ответила Белая. — У них очень низкий интеллект, так что навык срабатывает идеально.

— Получается, у них набор сопротивлений почти как у техноцита. Куча плюсов и почти нет минусов, — задумалась Сайна.

— Так мы к сороковому этажу начнём встречать неуязвимых тварей, — заметил Рейн.

— По логике даже раньше. Сколько в ланцетах цепей?

— Тройная био, — ответила Белая.

— Тройная?

— Да. Предположительно, процесс самоассимиляции в экстремальных условиях или как-то так. Это уже теории Змея.

— Погоди, я дошёл до двадцать седьмого и впервые слышу об этом.

— Удвоение цепи? — Сросила Сайна. — Я бы тоже послушала. О термине знаю, но без подробностей.

— Ребят, вы бы об этом наверху спорили. Там какая-то херь уже лезет, — послышался голос Мерлина.

С указанного направления медленно полз стелящийся у пола миазм странного вида, будто постоянно менявший цвет из серого в жёлтый.

— Сейчас, аппаратура его не регистрирует, — спохватилась механистка.

— Да пофиг! — бросил я. — Нужно чистить червей за дверью и валить наверх

Через связь с растениями, положив руку на искусственную стену, я заглянул в мир ланцетов.

За короткое время они уже успели облепить стену плотью. Но я не стесняясь отправил из стены тонкие ростки, которые вонзились в тела червей и принялись за попытку ассимиляции.

Растения пытались укорениться внутри тел и начать использовать их тела как источник полезных веществ. Но получалось это с трудом.

Агрессивная среда внутри организма червя была совсем не такой, как у прежних встреченных мне биологических существ. Здесь каждая часть тела ланцета была предназначена для боя. Тварь очень быстро мутировала и рты или едкие вещества появлялись прямо внутри тел.

На попытку забраться в их тела черви отреагировали очень агрессивно. Несмотря на все усиления и поддержку магией, все попытки пресекались.

Схитрить не получится. Только бой.

Но такой бой будет тяжёлым. И что ещё важнее — долгим. Придётся выложиться на полную, превозмогать и на последних морально-волевых ползти к терминалу в убежище.

Нет. Не подходит такой вариант. Даже если исключить нежелание ввязываться в такой бой, неведомый миазм подступал, а эдельвейс Сайны окрасился чёрным. Это означало или какие-то смертельные проклятия, или зараза, или хищная тьма.

Побеждать нужно быстро и с гарантией.

— Альма, сможешь воскресить эту дрянь? — я пнул тушу ещё одного червя и тут же пожалел об этом — на сапоге остался мерзкий бурый след слизи.

— Слишком много времени прошло, — покачала головой аалорн.

— Тогда сейчас. Нэсса, готовься.