— Но почему? Почему нельзя отменить? — я не хотела верить в такую вопиющую несправедливость. — Что мне стоит сказать «нет» и сорвать с руки ленту.

— Ленту? — Феня высоко подняла брови. — Ну давай, сорви.

Я изо всех сил дёрнула ненавистное украшение.

Ткань ленты оказалась удивительно прочной, но я не сдавалась. Когда зубы не помогли, я взяла нож, попыталась разрезать — никакого эффекта. С таким же успехом можно резать металлический лист.

Не может быть, чтобы не нашлось способа её снять! Я намочила ленту, попробовала растянуть и стащить через кисть. Лента не тянулась.

Тогда я её высушила и поднесла к горящей свече — даже если немного обожгусь, это того стоит.

Лента не горела.

— Феня, как так? — выдохнула я.

— Ой, лихо-лишное, всяко боги могут наказать, а уж не помнить ничего — вовсе тяжёлое наказание, — сообщила Фаня. — Лента-то свадебная, понимаешь? Свадебная, а не та, которую девки в косы вплетают и сарафаны украшают.

Свадебная лента оказалась уникальным даром богов. Купить её можно только в большом храме, потому что в маленьких таких дефицитов не производили. В определённое время, которое знали только главные жрецы, над обычной лентой проводился большой многодневный обряд. Лишь после этого она приобретала свои удивительные свойства.

— Как они её на кусочки делят? — спросила я.

— Этого не знаю, не скажу. Может, сразу нарезают, а может секрет какой есть или молитва.

Точно! Значит, способ её снять всё-таки есть!

— Я могу пойти к жрецу, объяснить ситуацию, и он снимет с меня алую ленту.

Феня отрицательно покачала головой:

— Нет. Жрецы могут только соединить брак. Разъединить не могут.

— Но ты же сама говорила, что разводы бывают! Значит, возможность всё равно есть!

Феня встала, налила себе большую кружку остывшего взвара, сделала несколько больших глотков.

Мой живот обиженно заурчал. Ещё бы, я сегодня почти не ела, если не считать скромный завтрак из отварных овощей и хлеба.

Феня посмотрела на меня, достала миску, чугунок с похлёбкой, кивнула:

— Ешь. Скоро Пекас придёт, не знаю, что он нам сделает. Накажет, думаю.

Ещё и Пекас с хворостиной накинется? Не слишком ли много на меня одну?

— Почему — нам?

— Дык кому? Я тоже виновата, что ты непослушной выросла. Только не знаю я, как так получилось. Ты же до падения тихая была, молчаливая, тупенькая, конечно, но получше, чем сейчас. Про таких говорят — воды не замутишь. Вопросов глупых не задавала, с женихом не дралась. Правда, пугливая была, всего боялась, так это для семейной жизни не помеха.

Да уж, с Улькой всем было комфортно. Безмолвная и испуганная, она никому не доставляла хлопот. Одно непонятно — зачем Улька Савве понадобилась? Или ему просто нравилось мучить беззащитную девушку?

— Вдруг Савва захочет расторгнуть договор? Он может? Кстати, почему моего согласия никто не спросил?

— Зачем? Раз пришла — значит согласна, — пояснила Феня.

Что же ты, дорогая, раньше-то молчала? Да я бы вцепилась мёртвой хваткой в забор и с места бы не сдвинулась. Я бы, как Жихарка из сказки, так ручки-ножки растопырила, что из избы меня живою не вынесешь.

— Савва мужчина, он договор разорвать может, но не будет. Приданое даём хорошее, а то, что ты без меры болтлива стала, так это пока в его доме не оказалась.

Ни-ко-гда. Никогда и ни за что я не выйду замуж за Савву. Пусть меня хоть силой тащат к жрецу — я буду отбиваться, визжать и кусать каждого, кто попробует меня принудить. И не пугайте меня больше ничем — жизнь с Саввой и его семейством — вот где самое страшное.

— Феня, я не выйду за него замуж.

— Выйдешь. Куда ты денешься.

— Сбегу!

— Да?

Феня тяжело встала, распахнула входную дверь:

— Беги.

Так просто? Она уверена, что я останусь?

Ужасно, но Феня права. Куда мне бежать? Я не знаю этого мира, не знаю законов и порядков. Не умею пользоваться деньгами, да что там — я не умею их зарабатывать. Мне негде жить и никто, кроме Фени, не будет возиться с моим просвещением.

— Но как-то живут у вас одинокие женщины? Неужели все поголовно замуж выходят?

Оказывается, замуж выходят почти все, не считая совсем уж убогих калек. Плохоньких по местным меркам невест, разбирают вдовцы и такие же плохонькие женихи. Это те, кто страшно беден или с физическими недостатками. Про психическое нездоровье Феня ничего не знала, вероятно, душевных болезней в этом мире не было.