— Глаза говорят, но мой разум в это верить отказывается. Архераил, у меня нет ответа. Это очень непредсказуемо.

— Раджеп Мадарасп, — кивнул я.

Но разговор не завершился, а ещё раз вильнул в сторону и опять принял интересный оборот.

О причинах крушения Тархан вначале не хотел говорить, но я догадывался. Немножко разобравшись с менталитетом человеко-быков, я сразу понял, что для него это была тяжёлая тема и ему было стыдно это признавать, даже если я не бык, а произошёл от обезьян. Я добросовестно молчал, не желая дёргать неприятные мысли, но тавр сам начал разговор:

— Архераил, мне надо тебе обязательно сказать. Такие вещи должны знать все члены экипажа. Мне стыдно, но Пронзающий Рог упал не сам по себе.

— Не переживай. Я обо всём догадался, сразу как увидел корабль и получил отчёт о состоянии корабля.

Для меня совсем не стало удивлением, что это была диверсия. Самое настоящее подлое предательство, причем предательство на уровне не просто мелких пакостников, а кто-то самый большой и наделенный возможностями предатель, или даже сам руководит предателями. Корабль, который взял Тархан, принадлежал какому-то ещё большему начальнику, члену малого совета.

У тавров было два совета. В большой входили почти пол тысячи самых уважаемых и заслуженных быков и там обсуждали, говорили и предлагали, а реальные решения принимали на малом. В него входили двенадцать, четырнадцать или шестнадцать самых правильных и проверенных. Почему количество было четным? Потому что любое решение принимается большинством, а если половина за, а половина против, то это не решение, и надо над ним ещё подумать, а если сделать нечетное количество, то всего лишь один голос будет решающим. Разумным свойственно ошибаться, а вдруг именно этот тавр ошибся? Поэтому решение может быть принято исключительно уверенным большинством, и только когда голосов больше на два, остальные безропотно подчиняться и выполнят одобренное без сомнений.

На текущий момент это и был один из двенадцати. В малый совет ещё допускали несколько перспективных служителей, но они только слушали, набираясь опыта и размещались на приставных скромных стульчиках. Один из таких стульчиков обещали и Тархану, но он был безрогий, а всеми делами сейчас заправляли те, кто видел ценность в рогах и сохранении, по утверждению товарища, глупых традиций. Политика — одним словом.

Никто не мог знать куда полетит корабль одного из руководителей всей цивилизации разумных тавров. Только Тархан знал заранее предполагаемые координаты, но ему их дали буквально за несколько часов, а о том, что он полетит не на своём положенном корабле, а получит корвет высшего служителя, сам Тархан узнал за три минуты до взлёта. Никто не знал, где появиться гигантский корабль, и даже координаты появились буквально за несколько часов до вылета и были огромным секретом. Но в точке, куда он направился, корабль ждали, связь в этом месте не работала. Кстати, я обратил внимание, что в этом месте, где валялся корвет, связи с Наблюдателем не было. И во многих местах, над которыми мы пролетали в этом районе, тоже неоднократно прерывалась.

Любой корабль, и тем более борт члена малого совета, оснащали дополнительными системами связи и слежения. Это не потому, что все хотят знать куда он полетел. Нет, это очень закрытая и секретная информация. Просто все должны знать, что если происходит плохое, то нужно понимать, сколькими голосами принимать решение, от которого зависит существование всего народа тавров. В Единстве полно опасностей и всё это очень серьёзно.

Связь пропала мгновенно, многие системы не сработали, корабль ждали, а черви напали очень бодро. На этом моменте рассказа мне пришло осознание. Я им тут всё Раджеп Мадараспнул с ног на голову. Вспомнил разговор с Гадюкой. Она мне рассказывала про параметры ментальности. Говорила, что те, у кого два десятка — это монстры, а если вдруг был-бы тот, у кого оказалось пол сотни параметров, то его проще с пяти километров из Вдовы по-тихому пристрелить, чем держать около себя непредсказуемое чудовище. Большей конкретикой со старшим сотрудником научного отдела по поводу ментального развития не занимался, решив оставить эту тему, и не давать повода для беспокойства. Я не такой, и даже не собирался, но лучше пусть все спят спокойно, чем косо на меня поглядывают и надевают фольгу на голову, узнав о моём дереве развития.

Есть такое дурацкое суеверие, что фольга на голове защищает от ментальных ударов тварей Грани. Легенда, которую берегут люди, ведь каждому хочется иметь надежду. Фольга, конечно, не спасает, а защиту дают только симбионты, когиторы и специализированные воксы. Я часто бывал на орбиталах после ударов тварей Грани и видел немало трупов гражданских с фольгой на голове.

И тут я опять понял. Фольга на голову! Ни я, ни Тархан им не нужен. Наверняка на место крушения корабля любимого телёнка прилетит высший служитель. Да, он будет в сопровождении нескольких боевых кораблей и с отличной охраной. В случае нападения сотен червей они их легко раскидают. А сможет ли выдержать разум старика ментальный импульс червяка, который притаился в трюме? Поэтому червяк меня постоянно пытался уронить. Ему нужно было место крушения, куда прилетит высший служитель, и плевать, где оно будет. Ему просто попался такой как я, у которого мозги бетонные и дерево ментальности курчавое и ветвистое до невозможности. А от того, что оно знаками вопроса, и я прочитать не могу, то это не значит, что мои возможности не работают. Я прекрасно чувствовал, как червяк свалил первым мозговым ударом половину диспетчерской и народ на посадочных площадках. Площадь удара была огромная.

Оставалось рассказать Тархану свои соображения. Он был умным быком, учёным и наверняка отчасти политиком, который умеет просчитывать множество вариантов. Он такой вариант не продумал, не понимая с какой тварью мы столкнулись, без моих дополнительных пояснений. Скорее да, именно так всё обстоит, и тем угрюмее была ситуация. Конкретно я, вот такой, с гвоздем в голове и непонятно какими возможностями, выдержал удар, а те, кто сюда пришёл бы с высшим служителем, наверняка нет.

У Тархана тоже была развита ментальность. Младший служитель не может не обладать подобными атрибутами. Они развиваются очень тяжело, невероятно долго и нужно делать что-то нереальное, чтобы поднять каждую единицу. Он мог с пристрастием спросить, говорят ли ему правду, защититься от внушений и не бояться много чего. Этот атрибут был на слабом серебре, имел несколько субатрибутов и десяток навыков. Наверное, это было похоже на мои разветвления, но я свои прочитать и сравнить всё равно не мог, поэтому не стал развивать тему. Если предположить, что он младший служитель, член большого совета и ему пророчили место в малом, то это много. Пусть у высшего будет вдвое больше, все двадцать, и даже тридцать, но это на порядок меньше моего.

Оставалось задуматься. Я про свои не сказал, конечно, просто пояснив, что гвоздь в голове — это и есть главная защита. Кстати, симбионт, который сам по себе защита, считается отдельно, или его возможности уже учтены в ветвистом вопросительном дереве? Может и не учтены. В то время, когда я не слышал ни о какой ментальности и был ещё деревянным при деревянным Восходящем, я не раз попадал под ментальные удары, которые отлично отражал без всяких параметров. Жаль, что спросить не получиться.

Нужно было поспать. Я уселся на пол пещеры и привалился спиной к каменной стене, прикрыв глаза спросил: