Михаил велел заложить простой возок и поехал. На вопрос Марфы, куда? Ответил, что кататься. Подъехал к подворью Муромских, сначала пускать не хотели — хозяева никого не ждут, княгиня Анна вот-вот рожать начнет, но, увидев царя пустили. Князь Константин вышел встречать. Спросил, что государю угодно. Михаил попросил встречи с Анной, пояснил, что знает, что не ко времени, но ему очень нужно — просто вопрос жизни и смерти. Князь попросил подойти боярыню Аглаю, та выслушала, и разрешила, только просила недолго, роды с часу на час начнутся, да и тяжело уже Анне, даже поклониться не сможет. Привели в аккуратную, светлую комнатку. Он глянул и устыдился. Анна полулежала на широкой тахте, под ноги подложены подушки. Отекают ноги, продумал Михаил, ему тоже иногда приходилось под ноги подушки класть. Но больше всего его поразил огромный живот женщины. Казалось, что там не один младенец, а десять! Анна извинилась, что она даже встать не может, повернуться и то сложно, девушки помогают. Михаил устыдился что приехал к женщине в таком положении со своей надобностью. Хотел откланяться, но Анна удержала. Пришлось спрашивать, почему все считают, что Мария ему не подходит в супруги. Он уже никому не верит, она его последняя надежда!

Анна помолчала и ответила:

— Государь, вы не лекарь, поэтому я просто объясню, не по-лекарски, что бы вы поняли. Зачать ребенка дело простое, много, как говорят, ума не надо. Да и для мужчины все только приятным заканчивается. Но потом наступает работа женщины. Она не просто ждет, пока ребенок вырастет. что бы он вырос его кормить надо. Так что она, фактически с первой минуты зачатия начинает кормить малыша, кормить она его через пуповину. Ее кровь дает ребенку питание, а так как он еще не может на горшок сходить, то из его крови все отходы удаляются так же, через кровь матери. Поэтому все ее органы в момент беременности работают за двоих. Поэтому и рвет иногда беременных, это на первых порах ее организм привыкает и перестраивается. Там нагрузка идет на печень матери, и если она слабая, то ребенок или прекратит расти и она его скинет, или разовьется неправильно. Во второй половине срока начинают страдать почки. Отсюда и отеки. Но пугатьсяне надо, когда я Настю носила я до последнего бегала, как будто ничего нет. А сейчас ситуация особая, потом объясню. Так вот, о невесте. Я ее смотрела в первый же день. И обнаружила, что она очень любит сладкое и жирное. Тогда еще ее предупредила, что бы много сладкого не ела, больше постную пищу. Ей не понравилось, я видела. Видимо, она мой совет не выполнила. Я еще тогда заметила, что ее печень с трудом с пищей справляется. Вот и случилась беда. Но беда и в том, что печень до конца работу не восстановила. Для этого годы нужны. Я, к сожалению, ее в момент болезни не смотрела, но думаю, там с желчью проблемы были. Так что правы доктора. Не обязательно, но есть шанс, что не справится ее печень с ребенком. И или она скинет, или родится слабым. Будь она невестой простого человека, я бы могла предложить попробовать, что выйдет. Но не с вами, государь. Так что, извините, но я с лекарями согласна. Зачать сможет, а вот выносит ли? Если у нее выкидыши пойдут, вас же развестись заставят. Думаете, девушке легче будет, если все монастырем закончится? Отпустите ее. Может, найдет она счастье в жизни. Извините, обрадовать не могу!

Михаил поднялся, поблагодарил, сказал, что все понял, а то он и мать и лекарей в сговоре подозревал. Но Анна остановила его.

— Как сердце, государь?

— Так, как-то. Пока работает. Но вы, Анна так и не рассказали, что с вами происходит. Успокойте, а то тоже еще и за вас переживать начну.

— Со мной просто все. Двое у меня. Поэтому и нагрузка на меня больше. За троих работать приходится, но скоро все закончится. Часы остались! А вот вас подлечить надо, а я не смогу. Но у меня помощница есть.

Анна дернула за какую-то веревку, вбежала сенная девушка и какая-то женщина средних лет, одетая просто и чисто, видимо, повитуха.

— Что? Началось?

— Нет, пока. Настю позовите! Срочно!

Женщины выскочили за дверь вскоре раздался топот детских ножек и в комнату вбежала Настя. Посмотрев на мать она разочарованно спросила:

— А братики еще внутри?

— Пока да, дочка. Но вот, дяде Мише помощь нужна, а я его полечить не смогу. Можешь помочь?

— Да! Дядя Миша, дай ручку!

Михаил протянул ладонь. Как будто свежий ветер ворвался в комнату. Сразу стало легче дышать, голова просветлела.

— Все, — сказала юная чародейка, — теперь — один, два, три, четыре месяца сердце болеть не будет! А потом мама подлечит!

— Хорошо, дочка, а теперь веди дядю Мишу к деду! А мне позови бабушку Аглаю и девушек. Михаил, уходите, началось! — охнула Анна.

— Виконт Мори, неужели вы выжили?

И столкнулся со спокойным, чуть насмешливым взглядом русского аристократа.

— Как видите, граф. Вполне, — спокойный ответ на французском, — но, если быть точным, виконт Мори почил там, под Псковом, а его тело занял его настоящий хозяин.

— То есть, вы изображали шотландца, там, перед королем? И срыв осады, простите, ваших рук дело?

— Срыв, да, но не катастрофа. Катастрофа на совести интендантов, столь неудачно расположивших продуктовый склад с горючим содержимым. Я такой армагеддон не планировал. Только взрыв пороха. Что бы спасти Псков. Король бы снял осаду, так как нового пороха ждать долго, а зима близко. А я бы остался вкладывать в голову Густава-Адольфа мысли о мире. И тогда он дал бы вам более четкие инструкции, чем сейчас, и мир бы уже заключили. Вот, скажите, на черта вам сдалась Ладога? Ясно же, что там вам жить спокойно не дадут. И торговлю вести тоже.

— И вы не боитесь так прямо заявлять мне, что вы, можно сказать, уничтожили половину шведской армии, пребывая около короля с поддельным именем по поддельным документам?

— Ну, имя было подлинным, такой человек существует, и документы его. Куплены за 50 бочонков дешевого виски. И вас я не боюсь. Так просто меня не уничтожить. Я не последний человек в России.

— Да хотя бы того, что я донесу королю о ваших подвигах, и он потребует вашей выдачи, как условие мирного договора.

— А это вы не сделаете. Во-первых, меня не выдадут, кстати, вот доказательство, пусть ваш толмач вам переведет. А во-вторых, тогда станет известно о втором моем деянии — предупреждении псковичей о штурме со стороны Варлаамовской башни. Только я не помню, кто показал мне планы покойного Эверта. Не припоминаете?

— Вы страшный человек!

— Это правда! Инокиня Марфа, которую сейчас именуют государыней, называет меня змеем, и радуется, что я из клана сторонников Романовых. Кстати, попросите перевести это письмо. Вам будет любопытно узнать, что она собирается стать крестной матерью одного из моих сыновей. Скорее всего, второго. Думаю, что церковь не одобрит, если крестными родителями станут сразу мать и сын. Месье, вы переводите, не стесняйтесь!

Толмач перевел. Лицо Делагарди позеленело. Силен противник, придется как-то договариваться!