— А что не так со мной? Я защищался. Ты сам всё видел.

Дрюня улыбнулся и опустил глаза на кинжал. Усмехнувшись, он сказал:

— Защищался… У меня есть безумное желание кое-что проверить.

Дрюня вдруг замахнулся, угрожающе занеся руку с кинжалом над своей головой. А потом резко опустил руку. По такой траектории кинжал должен был точно войти мне в спину, пробить позвоночник и прикончить на месте. Я даже не успел дёрнуться, удар был слишком быстрым.

Кинжал ударил в броню.

Но, не в мою.

Лезвие откололо крохотный кусочек от гнойного доспеха на Дрюниной ноге и раздробило в пыль костяной кончик кинжала.

— Действительно, Червяк, тебе грозила опасность. И как такое может быть…

Дрюня протянул мне руку помощи и помог встать на ноги. Всё это время, Колег стоял в сторонке. Вид его был растерянным, но потерянным он не казался. Винить себя за то, что впустил нас на свою землю он не собирался. Самобичеванием пусть занимаются слабаки, живущие в сомнениях. Дрюня без лишних вопросов передал ему кинжал, ни капли не усомнившись в словах мужчины о принадлежности данного оружия именно ему. Нам не нужны проблемы, всем видом мы пытались показать наше дружелюбие, которое я в один миг поставил под сомнение.

Дрюня отправил на улицу остававшегося с нами солдата, после чего мы поставили огромный круглый стол обратно в центр зала. Кара успокоилась, снова улеглась у печи и заснула. Мы уселись на стулья. Пить уже никто не хотел, только курить.

Когда облако табачного дыма улеглось на стол, а наши глаза тускло поблёскивали в жарком печном освещении, Колег сказал:

— Этот разгневанный мужчина, которого ты, Инга, чуть не придушила, Хейн, младший брат герцога Петраса.

— Ну, Червяк! — засмеялся Дрюня, — уже на правителей стал бросаться!

— Он не правитель, — оборвал Дрюню Колег. — Иначе мой дом превратился бы в поле боя. Герцог Петрас успел завести себе сына. Он и унаследует титул, но не сейчас.

— А когда? — спросил Дрюня.

— Когда наши земли будут очищены от чумы. Когда леса наполняться зверьём, за которым мы будем охотиться, но никак не наоборот!

— Вы сами в это верите?

Колег ответил не сразу. Он кинул на Дрюню гневный взгляд и стиснул губы. Правда его терзала изнутри, и обжигала сильнее углей внутри пузатой печи. Облизнув губы, он с гордостью выпалил:

— Да! Верим, — мужчина швырнул кинжал на центр стола, — и бояться нам некого. А Хейн… Он, конечно, не согласен с решением своего брата. Пьяница и дурак. Таких нельзя подпускать к власти и за сотни миль! Ансгар — сын герцога, конечно, позволяет Хейну вести себя выше остальных. Власть поделена, но у кого она сосредоточится в один руках — всем известно. Хейн даже пытался доказать всем, какой он великий полководец. Собрал армию из двух сотен солдат. Отобрал лучших воинов, подготовленных, переживших не один бой с «кровокожами». Целью был «Кровавый лес». Он хотел попасть в самый цент, зайти в самую гущу и взглянуть в глаза тому самому врагу, что всех нас терроризирует последние пять зим. А потом вернуться победителем.

Мы с Дрюней переглянулись. В его глазах, как и в моих, были лишь одни вопросы, а лица выражали недопонимание.

— Он же вернулся… — протянул Дрюня. — Он победил?

Колег громко рассмеялся. Начал стучать ладонью по столу.

— Нет-нет-нет, — успокоившись, прохрипел мужчина, ловя губами почти выпавшую папиросину. — Он вернулся, но не победителем. Он вернулся в полном одиночестве. Я больше вам скажу, он потерял врученное ему сыном герцога копьё! То самое, что сделали из отрубленной руки герцога Петраса. «Длань праха» была утеряна. А те две сотни воинов, с его слов, остались на веке упокоенными в «кровавом лесу». По возвращению Хейн пьёт не просыхая. Постоянно рассказывает про сотни диких животных с длинными хвостами, тянущиеся за их спинами из самого леса. Благодаря копью он сумел уцелеть, но оно застряло в теле поверженного медведя, после чего ему пришлось бежать с поле боя.

— Как давно это было? — спросил Дрюня.

Колег задумался. Затянулся.

— На деревьях уже почки набухали.

— Недавно.

— Да, воспоминания еще свежи.

— Мне нужно поговорить с Хейном, — сказал Дрюня, обращаясь исключительно к Колегу.

— Я обязан знать с какой целью, — отрезал мужчина, уставившись Дрюне в мёртвые глаза.

— Уже не секрет, что наш путь лежит в «кровавый лес»…

— Я ищу «кровокожих», — влез я. — У них сейчас отряд, похожий на тот, что приходил к вашим воротам. У них моя подруга, да и сам я страстно жажду встречи с вожаком отряда.

— Червяк! — скривив рожу, сказал Дрюня. — Что с твоим лицом?

— А что с ним?

— Ты словно вновь увидел перед собой Хейна, — и Дрюня громко рассмеялся, булькнув облаком дыма.

Проблема в том, что я даже не знаю, как поведу себя, увидев Хейна. Увидев этого унылого пидора с хмурым рылом, посмелевшего тыкать в меня пальцем! Урод! У меня появилось дикое желание прогуляться по округе. Мне нужно подышать, проветриться. Боль от кинжала, пронзившего мой бок, давно утихла, а вот внутренняя, колющая сотней игл прямо в сердце и грудь, продолжала меня терзать и мучить. Но за окном проливной ливень, сверкает молния. Хейна всё равно не получится отыскать, его забрала стража, и, скорее всего, он под надёжной охраной.