Шмякнувшись, Эрика быстро поднимается. Но успевает только на четвереньки. Потому что я хватаю её за короткие волосы, снова застав врасплох.

Девка рычит, пытается сопротивляться, но поднимается по моему рывку. Бьёт–таки в лицо и, встречая каменную скулу, вскрикивает и трясёт кистью. Подхватываю её за промежность спереди, ладонью меж булок. Так и поднимаю, переворачивая и задирая зад выше головы. Шмякаю на этот раз уже сильно прямо задницей. От удара о пол ретивая ученица уже не встаёт так быстро. А с хрипением поворачивается на бок. Но я не жалею её. Когтями сдираю топ и лосины вместе с трусами, оставляя полностью голой. Снова хватаю за волосы, уже под голую письку и задницу, и снова бросаю. Вертеть голеньким подтянутым телом — одно удовольствие.

Вспоминаю, как мои фелиски резвились. А почему бы и нет?

Убедившись, что она больше не группируется так рьяно, снова приподнимаю на четвереньки. Поднимаю вверх тормашками за сиськи, переворачиваю и бью уже лопатками и шеей об пол, как в реслинге. Шмяк!

Перевёрнутая Эрика складывается пополам, попой кверху, ноги в разные стороны уже разведены, лицо, которое вижу, потерянное и несчастное. Ути, бедняжка.

В целом, я против жестокого обращения с женщинами. Но она сама напросилась.

Поэтому держу её в таком положении, наслаждаясь видом её распахнутой промежности. Хотя ещё не совсем распахнутой.

Гладко выбритые, нежные, покрасневшие дольки сомкнуты. Беру за натянутые ягодицы, большие пальцы у розовой дырочки ануса, указательные на половые губы, которые тут же развожу. Ой, а там уже всё блестит от смазки, довольно обильно выделившейся.

Похоже, у этих девок на сосках особые кнопочки. Нажал и полилось.

— Надо же, увлажнилась, и, кстати, неплохо так, — комментирую деловито, и строй ахает.

Командую ближе подойти, мол, крайним не видно. Встают ближе, образуя букву «П». Вот теперь всем всё видно. И славненько.

— А теперь приступим к самому интересному, — объявляю и Эрике: — лежи смирно, дорогуша, и принимай наказание, как полагается.

— Да учитель, — шепчет в ответ смиренно. А скорее, как умирающий лебедь.

Провожу пальцем по скользким внутренним половым лепесткам, и девка дёргается, приходится держать за талию, чтобы в сторону не сползла. Взяв чуток смазки, веду к крохотному сфинктеру и растираю его пальцем по–хозяйски. Эрика начинает жалобно поскуливать! Какая интересная реакция.

— Сейчас буду входить, наслаждайся процессом, — предупреждаю и наслаждаюсь её реакцией. Ох уж это выражение обречённости и одновременного стыда на очаровательном взмыленном личике.

Ввожу в попку средний палец с большим трудом. Очень тяжело проходит даже со скользкой смазкой, будто она не только ноги, но и тоннель свой раскачала. И всё же внутренняя полость расходится, плотно обволакивая вторженца. Беда женского пола — как бы не защищалась дырка, в неё всё равно можно войти, как к себе домой… Эрика жмурится, вся в напряге, но не рыпается. Отчаянно терпит. Палец входит полностью, замираю внутри. Полость доверчиво обволакивает его, какое забавное осознание.

Чувствую её выдох с облегчением, будто всё уже закончилось.

Ага, всё только начинается.

Ученицы вокруг всё это видят, вылупив глаза. Я специально отогнул остальные пальцы, чтоб девушки разглядели в подробностях. Они в шоке, а Эрика, похоже, не совсем понимает, что произошло.

— Какая молодец, — хвалю цинично. — А как тебе такое?

Шевелю им внутри с усилием. Глаза расширяет, выпучивая. Теперь народ вокруг нихрена не понимает. А я массирую в сторону матки.

Эрика в шоке, смотрит с недоумением и ужасом. Второй рукой подбираюсь к киске и нащупываю клиторок. Дёргается тут же, придерживаю. Оставляя палец в попке, начинаю тереть её бусинку. Чувствуя все сокращения и импульсы внутри, быстро нахожу, как ей нравится больше. И довожу до пика за минуту. Вероятно, пытаясь не ударить в грязь лицом перед подругами, Эрика кончает сдержанно. Но я–то чувствую, как полости заходили внутри, а половые губёшки набухли.

Дав ей немного времени опомниться, потихоньку вынимаю палец из уже более расслабленного ануса.

— Ой, ой, — пищит Эрика, спохватившись. Пытается ноги поднять, чтобы зажать задницу.

— Нет, ты ещё не обделалась, крошка, — посмеиваюсь, вынимая полностью. — А теперь главный тест на выносливость.

Как говориться, если хочешь девочку в попку, дай ей сперва кончить.

Являю пузырь смазки, сжалившись над девкой, лью обильно и начинаю разрабатывать дыру уже по–взрослому, продолжая держать её вверх тормашками.

Эрика в ужасе, то воет, то рычит утробно. А зрительницы вообще не дышат, наблюдая, как я растягиваю нежно–розовую дыру.

Разработав задницу с большим усилием, ибо слишком тугая, ставлю Эрику рачком. Девка послушно принимает позу с видом, что ей уже терять нечего. А вот в строю некоторые ученицы с глазами на мокром месте. Только не Цедаль, эта коза сосредоточенно смотрит за процессом, будто пытается запомнить всё в мельчайших деталях. Как раз к ней задницей подружку и повернул.

Можно было обойтись и без этого. Но я безумно хочу вставить в Эрику. Просто уже не могу терпеть.